Эта экскурсия не входила в перечень поездок, обозначенных в их турпакете, но Лиза, выбирая маршрут ещё дома в Екатеринбурге, добавила к трем причитающимся им дням на Ольхоне ещё два. Она заранее знала, что их не собираются везти на юг острова, но почему-то была уверенна, что им туда надо.
Вообще, вся эта поездка на Байкал была вынянчена ею давно, и вот позади, столь полюбившийся ей Иркутск, Слюдянка, Листвянка, другие красоты. Потом три волшебных дня на Ольхоне. Где первую ночь она никак не могла уснуть. Кровать стояла у самого окна, верхняя часть которого была не занавешена, и прямо ей в лицо светил огромный и небывало низкий ковш Большой Медведицы. Лизу буквально умывал этот яркий звездный свет. Она о чём-то говорила со звездами, потом не могла вспомнить о чём. Помнила только, как свет их проникал в самую душу. Так в звёздном сиянии она и уснула в свой первый день на Ольхоне.
Перед поездкой Лиза ждала особых откровений, видений, озарений от Байкала. Ничего подобного не было. Однако на Ольхоне в какой-то момент она поняла, что Великое мОРе-озеРО неведомым и незаметным образом просто вошло в неё, в самую душу, в клетки, во всю её суть. А может это она так погрузилась в атмосферу этого пространства, что ей казалось, каждая клетка резонирует ему.
И вот завершающий аккорд, поездка на юг острова. Их ждала машина и гид Светлана, с которой они договорились накануне.
О нет, они не пожалели ни секунды о том, что поехали. Погода была такая мягкая, чудилось, всё ласкает: воздух, солнце, ветер, земля, даже вода в Байкале не показалась холодной. А свет! Краски оказались такими нежными, переливчатыми, чуть мерцающими в мареве пропитанного солнцем воздуха. Ощущение другого сказочного мира, девственно-прекрасного, нетронутого нашей суетой, обволакивало. Мнилось, ещё чуть-чуть, и они взлетят над этим диким и чарующим ландшафтом.
Лиза обнималась с цветами, гладила почти горячие камни, втягивала носом запах подсушенных трав. И растворялась.
Они стояли обнявшись, усталые и счастливые, переполненные красотой этого места. И одновременно их взгляд упал на озерцо почти идеальной формы сердца. Так же одновременно они тряхнули головой, полагая, что это мираж. Подошедшая Светлана, заметив их синхронное движение, засмеялась:
- Не показалось. Это озеро Сердца. Хотите поедем искупаться. С ним связано много поверий, по дороге расскажу.
Не сговариваясь, взявшись за руки они поспешили к машине.
Когда приблизились к озеру, очертания его размылись, и сердцеобразная форма уже была не столь очевидна. Вода оказалась почти горячая после Большого Моря. Они лежали на берегу, обсыхая, и были благодарны Светлане, которая их не торопила. Лиза лежала на спине, полуприкрыв глаза и чувствуя свою руку в огромной ладони мужа. Она погружалась в сладкое забытье.
***
- Уходи, — услышала она его слабеющий голос.
Он лежал на спине. Стрела вошла в грудь, и кровь сочилась на высохшую траву. Лицо покрывала мертвенная бледность.
- Садись на коня и скачи. Может и удастся уйти.
Но она печально посмотрела на него. Погони за ними уже не было. Да даже если бы и была, само Сердце Великой Воды соединило их, и теперь они вместе на все времена. Когда они переправились на Остров Богов, их уже не могли преследовать. Здесь само пространство оберегало их. Он поймал и оседлал дикую лошадь, которых здесь паслось великое множество. И они очень быстро добрались до Священного Сердца Великой Воды и окунулись трижды с головой, положив друг другу правую руку на сердце и глядя друг другу в глаза.
Они вышли из воды одним целым на все времена. И тут произошло невозможное в этом священном месте. Стрела, казалось пущенная из ниоткуда, пронзила ему грудь, и он упал, увлекая её за собой. Стрела одновременно прострелила и её ладонь.
- Крог послал за нами Стрелу времени, — прошептал он. - Твой отец не смирился с тем, что я похитил тебя, и обратился к Нашаму призвать духов.
- Отломи наконечник и скачи, — промолвил он после передышки.
- Береги силы на переход. Мы соединены стрелой через твоё сердце и можем уйти вместе. И вернёмся вместе, тогда будут силы вытащить Стрелу времени, и мы будем свободны.
Они соединили губы. Дыхание их смешалось. Фиолетовая шаровая молния закружилась вокруг их слившихся тел. Электрический разряд, и тела их растворились в пространстве.
***
- Ой, — Лиза пробудилась от резкой боли в ладони. Рука сильно кровоточила. Какое-то насекомое до крови укусило её во сне.
Муж вопросительно смотрел на неё. На лице застыла гримаса боли, на груди была ранка, из которой сочилась кровь. На траве лежал букетик цветов.
- Где ты умудрился так порезаться?- охрипшим со сна голосом спросила она.
- Полез за цветами, пока ты спала, и навернулся. Поранился о камни. Похоже даже кусочек попал под кожу. Посмотри.
Не выпуская ладонь изо рта, Лиза полезла в сумку за походной аптечкой. Она промыла рану мужа и, аккуратно поддев рассечённую кожу, вытащила маленький обломок камня в форме наконечника от стрелы. Лиза ощутила дрожь во всем теле. Ей почудилось: она и вправду вытащила Стрелу времени, и теперь сердце её любимого исцелилось. Ранку на ладони пришлось заклеить, кровь никак не хотела останавливаться. И они пошли к машине.
На сидении мирно дремала Светлана. Она встрепенулась при их приближении. Посмотрела на Лизу внимательным взглядом.
- Вы мне приснились. А может и не вы, но очень похожи. Выходите из воды, такие счастливые. Потом что-то вокруг вас закружилось светящееся, как молния, и вы в ней исчезли.
Лиза почувствовала, что у неё открывается от изумления рот. Светлана заметила это и продолжала:
- Я же говорила, это очень необычное место. Что только ни привидится. Ну что, поехали?
- Я сейчас, — пробормотала Лиза, и побежала к озеру. Она вытащила камушек-наконечник из кармашка, куда сначала припрятала его, и положила на берег рядом с другими камнями.
- Пусть растворится эта стрела Светом Пространства Озера Сердца, пусть энергия, приведшая сюда Стрелу времени, вернется туда откуда пришла, и исцелятся наши с мужем тела во все времена.
Лиза посмотрела на осколок. На секунду ей показалось, что из наконечника выросло светящееся древко, и в миг всё рассыпалось на мелкие искорки. Камушек исчез, а может слился с другими камнями на берегу и стал невидим глазу.
