Продолжение темы, начало читайте в статьях: Кто приучил викингов бояться русских парусов? Ушкуйники / Ушкуйники. Дрожь Золотой Орды / Ушкуйники. Месть — дело благородное.
Что мы помним об атамане Стеньке Разине и его военных походах? Плавал на струге, разбойничал на Волге и Каспийском море, грабил, жил в своё удовольствие, разбрасывался девицами, а в какой-то момент возглавил народное восстание против несправедливой власти. За что был разбит, пленён и четвертован на площади в Москве. Ничего не пропустил? Примерно так может звучать краткий рассказ взрослого человека, родом из СССР.
Нынешние школьники, наверное, и этого не вспомнят, ограничившись смутными образами «.. и за борт её бросает в набежавшую волну…». Неудивительно, хотя и печально. История своего Отечества стала не модной, рассказывают её неинтересно, поэтому молодёжь ею не интересуется. Я знаю один пример в правильном направлении: серия мультфильмов о Древней Руси и наших богатырях. Почему никто не догадается продолжить этот ряд?
Скажем, о приключениях Стеньки Разина можно нарисовать и успешно продавать прекрасные комиксы, без всякой претензии на достоверность, но с чётко очерченной патриотической линией повествования. И таких вариантов огромное множество. Рисуют же про викингов, чем наши ушкуйники хуже? Возможно, наши учёные из РАН слишком закостенели, забронзовели и не могут, в силу своей ограниченности, воспринимать новые подходы к воспитанию подрастающих поколений. Но есть же министерства.
Не единожды повторял: нам необходимо ведомство, которое будет заведовать идеологической или, если хотите, патриотической работой. В его же функции должна входить цензура на предмет соответствия интересам государства. Не научности, не достоверности (для этого есть другие учреждения), а именно интересам, общенациональной идее. В его задачи должны быть также включены координация и направление работы по патриотическому воспитанию детей и молодёжи. Активная работа с различными официальными и неофициальными организациями.
Вероятно, пока руководству страны не до воспитания новых поколений россиян, и потому те добывают себе информацию как могут, то есть из телеграмм-каналов. Результат известен, повторяться не стану, много писал на эту тему. Лучше сделаю что смогу, расскажу о жизни и деяниях одного из самых харизматичных ушкуйников — Степане Тимофеевиче Разине. Мой рассказ не претендует на полноту и не вскрывает никаких тайн, просто хочу напомнить о последнем герое народного эпоса, донском казаке и атамане.
Содержание:
Вечные степные разбойники
Донские казаки XVII век
Если вы читаете мои статьи, то верно помните, что степи Подонья, Северного Причерноморья и Прикаспия могут, с полным на то основанием, считаться колыбелью земель русских. И не только русских! Последние данные генетиков и археологов определённо отсылают многие европейские исторические народы именно к этому региону. Герои Трои, этруски, да вообще бо́льшая часть западноевропейцев относится к выходцам из раздольных южно-русских степей.
Практически вся известная нам часть официальной истории Древней и Средневековой Руси тесно связана с этими регионами. Другое дело, что польские русофобы и немецкие академики (не знавшие русского языка) дали нам лживое изложение нашей великой истории. Сложной, противоречивой, но великой! Русские княжества всегда имели отношения со степными регионами. И по большей части взаимовыгодные, иначе не заключались бы браки на уровне элит.
И так же, как между княжествами центральных регионов Русской равнины, со степными областями бывали периоды мира и размирья, порой войн и взаимного разорения. Приближаясь к теме нашего повествования, напомню, что часть выживших в результате крестового похода хранителей воинских знаний из города-храма Аркона на острове Руяне нашла себе пристанище в Северной Словении. Мы чаще знаем её, как Новгородскую республику.
Рекомендую к прочтению статьи: Последний город-храм славян на белом острове Руян и Оборона Арконы — не посрамим Богов и пращуров наших!
Там зародилось и вошло в историю воинское сословие ушкуйников, профессиональных воинов, своего рода войск спецопераций той эпохи. Главным образом, они жили частным наймом для охраны и набегами на недружественные страны с помощью ушкуев — речных и морских судов чисто военного назначения. На пике своего развития ушкуйники основали Вятскую республику, павшую в результате политики объединения государства Иваном III.
И снова часть носителей культуры воинского мастерства вынуждена была сместиться в другой регион, вернувшись, в итоге, в один из своих истоков — степи Подонья. Если вы думаете, что там исконно проживали некие узкоглазые, смуглые всадники, жившие исключительно кочевой жизнью, то вы глубоко заблуждаетесь. Здесь жили в том числе потомки скифов-пахарей, известных из трудов греческих историков. Осёдлое население, имевшее ремесленные центры, города и городища.
Зачастую всё это сгорало в пламени частых войн, но непременно отстраивалось вновь. Отсюда на Русь пришло христианство, здесь были первые христианские епархии, представленные на вселенских соборах раннего периода. Население этих мест: скифы, сарматы, чёрные клобуки, печенеги, славяне, половцы, торки, хазары, булгары, бродники, ногайцы, казаки отличались своеобразным и свободолюбивым нравом. Первым кто догадался поставить их на официальную службу Русскому царству, был Иоанн Грозный.
С тех пор, казачье сословие делилось на две общие категории: реестровые, служилые и вольные ватажники. Государство знало о связях одних с другими, зачастую использовало их в своих целях, а потому до поры до времени терпело выходки и урон от ватажников. В конце концов страдали от них, в основном, люди государевы да торговые, то есть те, кто выбрал своей долей службу и получал вознаграждение за неизбежные риски, связанные с профессией. Таков был и герой народного эпоса Степан, средний сын Тимофея Рази.
Пираты Каспийского моря
Беглый воронежский крестьянин Тимоха Разя пополнил ряды вновь прибывших на Дон, ещё не ставших полноценными казаками, так называемой «голытьбы». У таких, как он, не болела голова как жить и чем кормиться, им была уготована судьба ватажников. Так же, как это практиковалось в Великом Новгороде, бойцов снабжала всем необходимым старши́на — обеспеченные, «домовитые» казаки, взамен доли от добычи.
Тимофей весьма удачно вписался в систему разбойничьей вольницы и вскоре приобрёл авторитет, богатство и жену-персиянку, хотя насчёт национальности жены уверенности нет, возможно, это просто часть легенды. Так или иначе, дело шло, караваны не переводились, росли три сына: Иван, Степан и Фрол. Старший и средний сыновья Тимофея с юных лет участвовали в семейном бизнесе и к 25 годам добились на этом поприще многого.
Будущий герой народного эпоса шерстил не только торговых людей, но, как это было принято у ушкуйников, отдавал долг государству кровью. На его счету множество успешных походов на ногайцев и крымских татар, морские операции. Без всякого преувеличения его можно назвать известным корсаром Каспийского моря, державшего в страхе прибрежные города могучей Персии. Делалось это с такой регулярностью, что Разин даже счёл необходимым основать собственный порт-базу Кагальницкий городок.
За короткий срок, благодаря удачливости русского корсара, городок стал аналогом карибской Тортуги, в который стекались толпы искателей приключений. Традиция грабить прибрежные персидские регионы ведётся ещё со времён существования Русского и Хазарского каганатов. Русы часто вторгались во владения шахиншахов, чаще успешно, но бывали и неудачные операции. Я писал об этом в своей статье Хазарский каганат.
Отдельного упоминания заслуживает морской поход предводителя донских ушкуйников 1668-го года. Размах и цели операции не вписываются в обычные рамки набегов и выглядят как полноценная военная операция. Собрав огромный, по меркам ушкуйников, флот, Разин и его атаманы напали для начала на Дербент — крупнейший рынок торговли невольниками. Город ограбили так, что невольничий рынок не мог восстановиться целых два года, правда цитадель не взяли, но думаю, это в планы казаков и не входило.
На струге
Следом зашли в Баку и тоже обчистили его дочиста, там ещё долго нечего было взять последователям с Дона. Не останавливаясь на достигнутом, ушкуйники решили «шевельнуть» Ферах-Абад, являвшийся излюбленной резиденцией персидских шахов. Здесь всё произошло весьма и весьма примечательно. Несмотря на произведённый морскими разбойниками разор соседних городов, пиратов пропустили в город для сбыта награбленных товаров на торжище.
Жадность, недальновидность и самоуверенность персов была немедленно наказана. Несколько дней казаки вполне мирно торговали и гуляли в прибрежных кабаках. Всё резко изменилось по условному сигналу Разина, когда он повернул шапку у себя на голове. Ватажники достали припрятанное в одежде оружие, и началась дикая резня. Убивали только магометан, видимо, по отдельно оговорённому приказу. По свидетельствам европейских очевидцев, «христиане, чтобы уцелеть в бойне, беспрерывно крестясь, повторяли «Христос, Христос» и разбегались».
Размах «казачьего гуляния» описан французом Шарденом:
Эти варвары врывались под сень дворцов, построенных самим Аббасом Великим и извлекали на свет царственные драгоценности. Они уничтожили и расхитили здесь сокровища драгоценного фарфора, китайских ваз, чаши из сердолика, агата, хрустальную посуду и прочие редкости, наконец, они разрушили во дворце большой бассейн из яшмы, покрытый золотыми украшениями. Их вождю достался драгоценный золотой трон, украшенный 200 бриллиантами и принадлежавший когда-то шахиншаху…
Понятное дело, персидские власти подобного стерпеть не могли и вслед уходящим стругам, загруженных по самые борта добычей, кинулся персидский военно-морской флот, который накрыл Разина в районе Свиного острова, что близ Баку. Учитывая трёхкратное превосходство в численности судов, их оснащении, а также перегруженность стругов, любой преследуемый должен был впасть в панику. Но не ушкуйники и уж точно не Степан Разин! Решено было дать бой, который заносчивые персы могли приписать «варварскому невежеству».
Адмирал Мамед-хад, реализуя численное превосходство и будучи совершенно уверенным в исходе скоротечного сражения, приказал не просто окружить пиратскую эскадру, а скрепить свои корабли цепями, чтобы ни один струг не выскользнул из западни. Так ему казалось… Но атаман на деле реализовал принцип, имевший широкое хождение в русских войсках, и который точно выразил А. В. Суворов: «смелость города берёт». Снова против персов сыграла злую шутку их самоуверенность и недооценка противника. А ещё у казаков был припрятан козырь — боевая смекалка.
Мгновенно поняв оплошность адмирала, Разин приказал обернуть ядра ветошью, смоченной нефтью, изготовив по сути самодельные зажигательные бомбы. Сосредоточив весь удар на флагмане, ватажники быстро добились его потопления. Когда же он, благодаря цепям, потащил за собой в пучину другие корабли персидской армады, началось избиение. Арабский флот охватила нешуточная паника, казаки пошли на абордаж, чтобы не дать противнику отцепиться и ускользнуть.
В итоге, из 70 боевых кораблей у персов уцелели всего три судна, сумевших освободиться от цепей и спастись бегством. Удрал и адмирал Мамед-хан, но его сын Шабалда попал к Разину в плен… Рейд решено было быстро сворачивать, так как фортуна, как известно, дама ветреная и может враз развернуться спиной. Победоносное воинство двинулось к Астрахани.
На Москву!
А там их уже заждались правительственные войска во главе с воеводой князем Прозоровским. Настороженность властей была понятна и обоснована, ведь накануне своего триумфального похода в Персию, атаман, во главе отряда численностью в 2000 человек, прошёлся частым гребнем по Нижней Волге. Грабили всех подряд, не считаясь с чином и положением, особое внимание уделяя начальным людям и приказчикам. В конец распоясавшись, разинцы истребили отряд стрельцов и захватили Яицкий городок.
Презирая возможный ответ Москвы и перезимовав в нём, атаман вывел своих людей в море. И вот, после успешного похода, он снова стоял на рейде Астрахани, приступив к переговорам с царскими чиновниками. Можно допустить, что морская операция была его платой за бесчинства на Нижней Волге, и атаман держал перед воеводой не ответ, а отчёт о проделанной работе. Косвенным подтверждением чего явилось «прощение» воровского атамана и его людей.
После улаживания скучных формальностей, вроде выплаты доли в казну и мзды воеводе, а также стрелецкому начальнику, эскадру судов с почётом пропустили на Дон. Об отношении к атаману свидетельствует парусный мастер, голландец Ян Стрейс, лично встречавшийся с Разиным:
Казаки расположились станом под Астраханью, откуда толпами ходили в город, одетые все до того роскошно, что одежда самых бедных была сшита из золотой парчи или шёлка. Разина можно было узнать по почёту, который ему оказывали, потому что не иначе, как на коленях и падая ниц, приближались к нему… Большая часть простого народа и солдат, теснившихся толпами вокруг Разина, когда он показывался на улицах и нередко бросал горстями червонцы, питала к нему сильную любовь.
Историки до сих пор гадают, почему при таких условиях Степан решился на демарш в отношении русского царя. Многие видят причину в истории пятилетней давности, когда его старший брат Иван принял своевольное решение увести своих казаков с войны против Речи Посполитой. Воевода Юрий Долгорукий был разгневан такой наглостью и настроен решительно пресечь нарушение дисциплины во вверенном ему войске. Настигнутые казаки были возвращены, а Иван казнён.
Вряд ли Степан не понимал, что его шансы на успех в войне против государства стремятся к нулю. Возможно, у него были и другие весомые причины взбунтоваться против власти. Так или иначе, весной 1670-го года, теперь уже знаменитый атаман объявил о новом походе. Продвигаясь по Волге, Разин вешал воевод и дьяков, грабил и жёг богачей. Вместе с этим он рассылал по ходу своего движения «прелестные» письма, призывая присоединяться к его войску.
Предводитель народного войска Степан Тимофеевич Разин в Саратове
Следуя извечному народному «царь хороший, бояре его обманывают», он заявлял о претензиях к «воровскому» окружению царя и поддержке самого Алексея Михайловича. Плодились и множились слухи о поддержке бунтовщиков со стороны патриарха Никона, к тому времени находившегося в оппозиции к государю (был в ссылке) и даже царевича Алексея Алексеевича (к тому времени умершего). На события в далёкой Тартарии обратили внимание даже в Европе.
Солидные издательские дома: «Северный Меркурий», «Гамбургская газета», «Европейская субботняя газета» пестрели заголовками вроде: «Мятежник Разин доставляет Москве много хлопот» или «Шесть условий соглашения, предложенных Разиным московскому государю». Определённо, донской казак, атаман и ушкуйник стал первой российской медиазвездой. На волне успеха и притока новых бойцов, ватажники практически без боя взяли Астрахань и Царицын.
Здесь его, по всей видимости, настигло опьянение победами, и в головах старши́ны рождается безумный план: а не тряхнуть ли нам Москву? Но для такого замаха нужны были силы совсем другого рода, и бунт превращается в «крестьянскую войну». Сидя в Астрахани, ставшей его административным центром, Степан Тимофеевич объявляет освободительный поход на Москву.
Вот как о его призыве пишет очевидец, голландец Людвиг Фабрициус, побывавший у Разина в плену:
За дело, братья! Ныне отомстите тиранам, которые до сих пор держали вас в неволе хуже, чем турки или язычники. Я пришёл дать всем вам свободу и избавление, будьте моими братьями и детьми, и всем вам будет так же хорошо, как и мне, будьте только мужественны и оставайтесь верны!
В коренной России тут же разгораются пожары крестьянских бунтов.
А Разин, тем временем, без боя захватывает Саранск, Саратов, Алатырь, Пензу, Козьмодемьянск…Во всех занятых разинцами городах и крепостях вводилось казачье устройство, представителей центральной власти убивали, канцелярские бумаги уничтожались. Естественно, как во всяком бунте, всё сводилось к грабежам, бесчинствам, убийствам и насилию в самых непомерных масштабах. Вслед за публикациями в иностранной прессе, «за бугром» засуетились и власти.
Всё громче в западных столицах велись разговоры, что царь не контролирует свою территорию, стали появляться призывы к новой интервенции. Памятуя о чудовищных последствиях Великой Смуты, царь решает дать решительный отпор бунтовщикам.
Въезд пленённого атамана в Москву
Голгофа
На подавление армии восставших, состоявшей в том числе из крестьян, были двинуты профессиональные войска под командованием воеводы Юрия Барятинского. Мировоззрение крестьян вообще не позволяло им участвовать в войнах и принимать насильственную смерть, в связи с чем ни о какой серьёзной военной силе бунтовщиков не могло идти и речи. 60-ти тысячная армия закалённых в боях воинов разгромила под Симбирском это народное ополчение, а самого Разина чудом спасли верные люди.
Он вернулся на Дон, где, видимо, планировал укрыться от царского розыска, но напрасно. Шум, который он наделал по всей державе, нёс риск не только для него одного, но и для всего казачества, которое не хотело снова попадать под каток репрессий укрепившейся царской власти. А кроме того, «домовитым» казакам было что терять. В такой ситуации Разину некуда было бежать. 13 апреля 1671 года казацкая старши́на захватила последнее убежище атамана и выдала его властям. Мятежного атамана и его брата Фрола этапировали в Москву.
После жесточайших пыток и истязаний, сопровождавших следствие, Степана Разина казнили четвертованием, при стечении огромного количества народа. Эта было назидание другим. Но со смертью самого известного ушкуйника восстание не сразу сошло на нет. Народные массы, поднятые воззванием к воле, колыхались вплоть до конца года, когда были окончательно задавлены карательными экспедициями.
А образ последнего героя, ушкуйника и удалого донского атамана, что называется, ушёл в народ. Примечательно, что именно его, а никого-то из других лидеров и атаманов, народ выбрал для своих произведений. Наверное, что-то в этом всё-таки есть, и Стенька Разин был последним истинно народным героем, хоть и непоседливым, своенравным, как любой вольный человек. Со временем забылись все ужасы, которые нёс с собой русский бунт «бессмысленный и беспощадный», а в памяти народной, в фольклоре остался только светлый образ донского казака.
Казнь Степана Разина
Мне иногда пишут в комментариях, что бунты Булавина, Разина, Болотникова, Пугачёва, наконец, представляют собой одно и тоже со звериной жестокостью запорожских сечевиков, особенно ярко проявившей себя во времена смутного времени. Но это не так даже при поверхностном взгляде. Донские казаки воевали (или делали вид, что воевали) за лучшую долю для себя и народа. В их массах было множество крестьян и посадских людей.
Запорожские сечевики не выдвигали никаких требований, не декларировали свободы и воли для всех, их интересовала исключительно нажива. Причём, желательно через страдания и смерть мирного населения, церковного клира, всех, кто встретится им на пути. После их рейдов по русским городам оставалось только пепелище и запах разлагающейся плоти. Это чётко запечатлено в летописях разорённых монастырей и уничтоженных городов.
Рекомендую к прочтению статьи по теме: Кровавый след запорожских казаков в русских городах или о чём молчат учебники и Реки крови и пламя пожарищ — рейд украинных казаков на север России. Сравните и почувствуйте разницу.
Запорожская Сечь была основана и функционировала как база наёмников без веры, чести и совести. Вероятно, не зря именно её выбрала себе в качестве колыбели неонацистская власть бывшей Украины. Разница принципиальная и кардинальная. Степи Подонья — это один из самых древних центров русской государственности, а Сечь была образована отрядами бандитов, специально приглашённых ордынским баскаком для сбора дани и карательных мер в отношении местного населения.
Поэтому и сравнивать нельзя. В следующий раз, чтобы ещё раз показать существенные различия между двумя центрами казачества, я расскажу о других казацких атаманах и историях, с ними связанными.
Продолжение следует…
Копирование текста только с указанием имени автора и активной ссылкой на сайт-первоисточник: Великая Евразия.
Каталог публикаций канала: Добро пожаловать или посторонним В.
Рекомендую к прочтению мою первую книгу «Вера наших предков. Неизвестные страницы«. Она издана в электронном виде изданием Ridero, поступила в продажу в магазины Ozon / Wildberries и МТС «Строки», где возможна услуга «печать по заказу».
