Ведическая школа Русколани. Сон на яву. Книга 1
Ведическая школа Русколани. Экспедиция в Навь. Глава 1
В поисках Беловодья
Глава 33 / Глава 34
ГЛАВА 35. Старые обиды
Спустя некоторое время ярость Владыки несколько умерилась. Но вопреки ожиданиям друзей, крылатое существо не заняло прежнее место с одной из сторон Башни, а на расстоянии, примерно, десяти метров от поверхности земли принялся кружить вокруг.
Чтобы не привлекать внимание своим исчезновением, рассредоточившись по всей местности, где проходило строительство, пока Владыка терял их из зоны видимости, поочерёдно ребята применяли телепортацию.
Вновь вершина Башни. Но какая на этот раз! Казалось, они протянут руку вверх и вот-вот дотянутся до неба-воронки. С такой высоты Владыка казался безобидной летучей мышью. Уж каким образом происходил сей феномен со столь ускоренным строительством, друзья не знали. Они знали только одно, это играло им на руку, и они разобьются в лепёшки, лишь бы Башня оказалась достроена. Но для этого им нужен был какой-никакой план, которого, кстати говоря, у них не было. Поэтому единственное, что им оставалось ждать — это видения Зара, когда произойдёт следующее извержение неба молнией. Говорить не хотелось, они пережили немалое потрясение, находясь на спинах грифонов, пропуская через себя небывалые разряды электричества, да плюс управление грифонами до самого их приземления, смерть их крылатых помощников ради освобождения пленников.
Друзья расселись по кругу возвышающейся над ними верхней перегородки Башни. Внимание и концентрация Беланы, Кира и Повелевсы были прикованы к Тёмному Владыке, Зар весь ушёл в глубину небесной стихии.
Вокруг стояла настолько неестественная тишина, да ко всему прочему окружающая атмосфера просто сводила с ума.
То ли местная среда обитания начала на них действовать подобным образом, то ли от бездействия, но наши герои, каждый, начали проваливаться в свои далеко-забытые и далеко не радостные события-ситуации.
* * *
Кириллу было пять лет, когда родители отвели его на секцию самбо. Конечно же, первые два года ни о каких приёмах речи не было. Тренер преподавал мальчишкам так называемое ОФП, проще говоря, физподготовку. И только с первого класса ребята начали осваивать наипростейшие приёмы. Короче говоря, по окончании второго класса Кир ощущал себя настоящим самбистом. А так как в том ещё возрасте он не любил пропускать ни одной потасовки и даже выходил победителем среди ребят на год-два старше его самого, тем более как можно не показать себя в силе.
Вот только на этот раз силы свои Кирилл не рассчитал.
Дело было, как мы уже упоминали, в весеннее время года. Землю покрыла свежая, пока ещё чистая, сочная, не запылённая травка. И как же на ней было не помериться силушкой?..
В одном дворе с Киром, в соседнем доме, жили двое братьев-близнецов. Ростиком они были невелики, но постарше Кирилла года аж на три-четыре. И они, кстати говоря, тоже посещали секцию по самбо. Нашего, на то время пока ещё неизвестного, героя, пока мама суетилась по хозяйству в квартире, так сказать, выгуливал папа. Обойдя с Киром весь ближайший район, хорошенько потаскав по всяким-яким дворовым тренажёрам и спортивным площадкам, путём оголодавшие, они таки забрели в свой родной двор. На то время во дворе как раз без дела слонялись братья-близнецы…
Уж каким образом папа допустил, что его сын схлестнулся с одним из братьев в, так сказать, неравном поединке, история умалчивает, но, что оказалось для Кира совсем удивительным, парой лёгких движений соперника он оказался подмятым и лежащим на обеих лопатках.
Встряхнув головой, Кир поднялся на ноги. Но вместо того, чтобы уступить и больше не лезть в борьбу, с новыми силами, а точнее сказать, с ещё большим упорством полез на того же брата. Папа, надо отдать ему должное, не вмешивался в разборки, мало того, ему интересно было узнать, чем закончится дело…
Вторая попытка также не увенчалась успехом. Правда, на этот раз Кирилл продержался чуть дольше первого. А вот на третий раз упёртый мальчуган, полностью потеряв над собой контроль, дуриком попёр всё на того же противника. Как вы думаете, к чему может привести атака, проведённая на эмоциях? Ну конечно же, результатом далеко не положительным, который не заставил себя долго ждать. Кир вновь оказался подмятым под плечо близнеца. Мало того, чтобы задиристому пацанёнку было не повадно более, старший мальчик ещё и хорошенько придавил неуёмного мальца.
Четвёртая попытка была продолжена с размазанными слезами на щеках и чуть ли не истерическими всхлипываниями, которые Кир успел пустить от бессилия…
Откуда не возьмись, ловким движением руки, ворот лёгкой курточки Кирилла был подхвачен сильной рукой папы.
— Отпусти меня! — буквально с рыком рвался мальчуган в бой. При этом он размахивал руками и ногами. О спарринге по самбо речь уже не шла. Спортивная схватка переходила на уровень обыкновенной уличной драки, которую, в общем-то, папа и предотвратил.
— Умей проигрывать, — встряхнул сына папа. — Именно для этого ты и ходишь на секцию. Не только учить приёмы, применять их на более слабых, но и уметь проигрывать.
Всю дорогу до подъезда Кир не переставал шмыгать носом.
— Хватит сопли жевать! Тебе больно? — в ответ тишина. — Чего молчишь? Где больно?
— Нигде, — огрызнулся мальчик.
— Так чего ж ты ревёшь-то? — отец развернул зарёванного сына лицом к себе.
— Ничего, — отдёрнул тот плечом.
Может быть, со слов Кира, причин реветь и не было, только папа-то знал, сын не мог угомониться от грызущей его обиды по причине проигрыша в неравной борьбе.
Итог сей прогулки был таков, отец буквально притащил домой помятого и насупленного сына, который на тот момент не то чтобы одобрил папино решение, что тот остановил драку, он обвинил его за то, что ему не дали проявить свою силу во всей своей красе.
Злость и ярость всплыли у Кира в голове, словно это произошло только вчера, а не три-четыре года назад, и боль от обиды была настолько свежа. Она просто-таки затмевала, грызла его разум…
* * *
Белане не очень повезло с классной руководительницей в начальных классах. Нет, сначала всё было хорошо. Им дали молоденькую учительницу, прямо после окончания высшего учебного заведения. Её полюбили все ребята, и она хорошо относилась к своим подопечным. Но как это обычно бывает, не прошло и года, как учительнице пришлось уйти в декретный отпуск. И вот тут началось…
На место молоденькой учительницы — доброй, внимательной, улыбчивой девушки, к первоклашкам пришёл преподаватель, если можно так выразиться, — советских времён, со своими устоявшимися взглядами и правилами на обучение. Да, никто не спорил, знания она давала, но по истечении урочного времени дети из класса чуть ли не выползали от усталости и бессилия. По успеваемости отметки не изменились никак: ни в лучшую, ни в худшую стороны, а вот по поведению класс стал считаться чуть ли не худшим во всей школе. Неуды сыпались градом. И если некоторых детей учительница как-то ещё щадила, это были те, которые явно выбивались в лидеры по знаниям, а те, кто по учёбе шёл на среднем уровне, Зоя Дмитриевна, так звали новую-старую учительницу, не жалела. Не обошёл стороной водопад отрицательных оценок и Белану (назовём её в мире Яви Вероникой). В лучшие ученики она не выбивалась, но училась ровно, без троек. И за что невзлюбила Зоя Дмитриевна девочку, было не известно. А самое главное, Вероника даже не могла объяснить, за что у неё в дневнике всплывала та или иная двойка. Нет, каждая оценка сопровождалась подробной записью ярко-красного цвета, вот только девочка не могла припомнить, что что-то подобное в её поведении проскакивало. Мама чуть ли не прописалась в классе у Зои Дмитриевны, настолько часто учительница вызывала её на «ковёр».
Каждый раз, когда мама общалась с учительницей, домой приходила на таком взводе… И если сначала ещё держала себя в руках, то чем дальше, тем хуже. Веронике устраивали такие концерты по поводу её поведения… Помогал папа, он как-то умеривал пыл мамы. Откровенно говоря, не только девочка, но и папа не мог понять, из-за чего мама так заводилась.
Подобные сцены проходили в семье с переменным успехом. После родов молодая учительница вернулась в преподавательский строй, но, к сожалению всех ребят в классе, ненадолго. Новорождённый часто болел, и в такие моменты на смену молодой учительнице вновь выходила Зоя Дмитриевна.
Какую же тоску и одиночество испытывала Вероника в моменты непонимания её мамой, сложно было передать. Когда в её дневнике сверкала новая запись, ноги девочки не шли домой. Она могла шататься по городу: по дворам, магазинам до самого вечера. А дома её ждала очередная трёпка, причём безосновательная. Вероника стала бояться одного взгляда матери и, конечно же, не могла дождаться, когда уже закончится начальная школа, и она перейдёт в пятый класс. Но к радости девочки закончилось всё несколько раньше. Вскоре им-таки дали новую учительницу, которая и выпустила их из начальных классов. С приходом нового учителя поведение детей в классе по неизвестной причине резко изменилось в лучшую сторону, и никто больше думать не думал воспринимать класс худшим в школе. Всё вернулось в прежнее русло: успеваемость, хорошее поведение девочки. Только вот Вероника никак не могла понять, каким образом действовала на её маму Зоя Дмитриевна. А теперь…
Теперь обиды непонимания, одиночество всплыли и навалились на Белану с той самой силой, будто это произошло вчера, а не год-два тому назад…
* * *
Ситуация Повелевсы оказалась обратной частью одной медали. Вы спросите, что за путаница такая? Какой части? Какой медали?
Но узнав о некой истории, которую пришлось пережить девочке, вы всё поймёте. Это был конец учебного года третьего класса. Второй и третий классы девочка училась во вторую смену. И все эти три года от учительницы Даше (дадим Повелевсе данное имя в мире Яви) не было никаких нареканий.
Папа и мама её работали в скользящем графике, и один день через три у них совпадал общий выходной. Тогда, кроме занятий домашними делами, они выбирались в магазины и совсем редко в кино, чтобы провести время вместе, отдыхая от домашнего быта и детей. Вот в один из таких дней и началась вся эта катавасия, о которой Даша долго не могла забыть.
Родители сидели в зале кинотеатра. Уже прошли рекламные ролики, и начался сеанс фильма, когда у мамы на телефоне раздался звонок, да не от кого-нибудь, а от классной руководительницы Даши. После приветствия первый же вопрос учительницы отправил маму в нокаут…
— А вы знаете, что ваша Даша прогуливает уроки? — было произнесено Верой Николаевной, так звали Дашину учительницу.
Вот это заявление! У мамы, в буквальном смысле слова, отпала челюсть.
— Как так прогуливает? — наконец-то произнесла мама. Её ум начал судорожно вспоминать, когда их дочь плохо себя чувствовала, и родители её отпрашивали, когда разрешили не ходить по причине открытого урока на танцах… Но как оказалось, дней, пропущенных девочкой, было куда больше…
Мама на эмоциях позвонила Даше, вылила на неё всю информацию, что свалилась на неё саму, как ушат холодной воды. Результат: дочь в истерике от страха испытать на себе родительское наказание, особенно мамы, страх перед тем, что в классе её встретят, как прогульщицу, и будут насмехаться, осталась дома.
О каком фильме теперь могла идти речь? Да ни о каком. Папа, как мог, успокаивал маму, но толку-то. Вера Николаевна не могла напутать до такой степени, чтобы настолько оклеветать их дочь. Сеанс, с горем пополам, родители досидели и, не задерживаясь ни секунды, поторопились домой, где их встретила зарёванная Даша.
Ооох, эти разборки, выяснения кто прав, кто виноват…
Надо сказать, Даша стояла насмерть. Таким, как она, только в разведку ходить, либо в партизанских отрядах служить. Но на данный момент, это только усугубляло ситуацию. Разборки дома не дали конкретных результатов. Девочка отказывалась сознаваться в пропущенных днях, признав всего лишь два из пяти. И только, когда родители повели её в школу, уверив, что Вера Николаевна отмечает все пропущенные дни, она созналась в ещё паре дней. С улицы вновь домой. И когда до мамы дошло, что последний, пятый день, о котором девочка всё это время умалчивала, тоже был пропущен, разразилась буря. Ох и досталось Даше по первое число. Надо ж было так обмануть родителей!!!
Стали выяснять причину. Обнаружилось, что в один из дней Даша не пошла в школу, якобы, не выучив заданный стих, ещё в какой-то — не прочитав и не подготовив текст по литературе, в третий — не заполнив тетрадь по окружающему миру. И за всё, якобы, боялась получить двойку, за что её будут ругать родители.
На первый взгляд казалось, что дело ясное. Но кто бы мог подумать — насколько на самом деле оно было тёмным.
Мама позвонила Вере Николаевне, рассказала о причинах прогулов уроков. Со слов учительницы оказалось, что в тихом омуте черти водятся. И она была права, при условии, что все три года девочка показывала себя только с положительной стороны, а тут… Но мама не могла поверить, что в её девочке вот так вдруг разыгралась некая нечистая сила. И когда она осталась с дочерью один на один, дознание началось с новыми силами…
Надо отметить, у Даши был старший братец Вася, он к тому времени как раз заканчивал пятый класс. И в связи с тем, что в пятом классе, как известно, добавились не только новые предметы, но и новые учителя, и началась их притирка с новыми учениками, двойки, особенно в начале учебного года, у Васи нет-нет, да появлялись. Но единственное, что требовали от старшего брата их родители — это более подробный разбор того или иного предмета и темы, и, естественно, заучивание. Никаких ругательств, истерик и уж тем более рукоприкладства в семье Даши не практиковалось.
Вот на этом факте и стала играть мама, начав по новой разговор, почему же всё-таки Даша прогуливала школу. Привела пример с Василием, что ему от полученных двоек от родителей было ни горячо ни холодно, значит, неудовлетворительные оценки в дневнике тут совсем ни при чём, следовательно, двойки не повод прогуливать школу. А раз так, то что тогда?
— Даша, может быть, тебя кто-то обижает в классе? — привела мама ещё один довод. — Вера Николаевна вдруг невзлюбила? Или из ребят кто?
Даша надула щеки, а надо сказать, в третьем классе у девочки были такие сладкие щёчки… Но когда она их дула, хоть стой, хоть падай, пушкой не прошибёшь, слова не вытянешь, не говоря уже об извинениях.
— Ну так что? Неужели Вера Николаевна придирается?
— Нет, не Вера Николаевна.
— Тогда кто-то из ребят?
Даша кивнула головой. Мама глубоко вздохнула-выдохнула. Она поняла, сейчас последует ещё один не менее сложный разговор.
— Та-а-ак, — протянула мама. — А теперь рассказывай. Только, Даша, прошу тебя, без вранья. Мне кажется, за последний день его было чрезмерно много…
И Даша начала рассказ, после которого вы наконец-то поймёте, какая сторона и какой медали нам с вами откроется.
Училась с Дашей девочка по имени Майя. В первом классе всё, вроде, было нормально. Во втором эта девочка стала задираться на Дашу. Даша ещё как-то справлялась, парировала нападки. Но в третьем классе в Майю, если можно так сказать, влюбился мальчик Витя, у которого был брат-близнец Митя, с которыми Даша была знакома аж с детсадовского возраста. И лучших друзей у неё не было за всю её пока недолгую жизнь. Все рассказы о садике, о школе (первом-втором классе) были с участием Вити и Мити. А тут вдруг… Витя влюблённый, Митя на стороне братца. И ведомые девочкой-задирой они начали третировать Дашу уже втроём. С одной Майей Даша ещё б справилась, отговорилась, но от троих, да таких, казалось бы, близких и преданных друзей, от которых столь неожиданно было видеть предательство… Короче говоря, прогулами — таким вот простым способом — Даша стала избегать навалившуюся на неё проблему, не понимая и не осознавая, во что это может вылиться. Что одна ложь, порождает и следует за другой ложью. А самое страшное, что это рано или поздно открывается.
После рассказа дочери о нападках одноклассников какое-то время мама молчала. Она понимала, что если бы Даша вовремя всё рассказала, ничего подобного не произошло. Но случилось то, что случилось.
— Даша… — мама думала с чего начать, как продолжить разговор. — Но почему ты ничего не говорила? Почему молчала? — в ответ всего лишь пожатие плечами.
Как Даша могла объяснить, что если бы она рассказала обо всём маме — показала бы себя слабачкой, ябедой… А она ведь уже взрослая, ей далеко не пять и не семь лет, а совсем скоро будет десять. Хотя, ведь это мама. Если не ей, то кому ещё она может довериться. И когда Даше пришлось испытать на себе ярость родителей, она понимала, они были правы. Что она сама предприняла бы в таком случае со своим ребёнком? Настолько заглядывать в будущее, конечно, было рано, но она не знала ответа.
А мама тем временем приняла дочку себе на колени и так нежно и ласково обняла.
— Девочка ты моя маленькая… — как-то тяжело вздохнула мама. У Даши создалось такое впечатление, будто мама пытается вздохнуть, только у неё никак не получается. Девочка понимала, во всём виновата она, её скрытность. А мама, несмотря на это продолжила:
— Вспомни детский садик. Помнишь, сначала на тебя задирался Артём Абрамов, но я поговорила с ним, и что? — девочка упорно молчала. — Ну же, не молчи!!! Что произошло, когда я с ним поговорила?
— Мы стали дружить, — прошептала Даша.
— Хорошо. А когда тебя задевал ещё один мальчик, – Тёма Сидоров?
— Ты и с ним поговорила…
— И???
— Он подарил мне слоника и сказал, что любит меня.
— Вооот. Теперь давай вспомним Данилу, — напомнила мама ещё один случай.
— Он тоже перестал меня кулаками тыкать.
— Даш, значит, все вопросы решаемы. Стоит только поговорить. Но если ты сама не можешь справиться с ситуацией, почему не рассказать об этом родителям? Зачем доводить дело до печального конца? Ведь если разобраться, ты оказалась потерпевшей в данной ситуации, но благодаря своей лжи превратилась в виновницу…
Ещё долго доводами, примерами мама объясняла дочери её поведение, и как она была не права, не доверившись родителям. И не менее долго уговаривала пойти в школу, что никто её там обзывать прогульщицей не будет и тем более смеяться, что мама переговорит с Верой Николаевной, всё расскажет, и вопрос решится.
Но прежде чем созвониться с учительницей, мама успела пообщаться ещё с двумя мамами Дашиных одноклассниц. Так случилось, что они тоже оказались жертвами той девочки и точно также не хотели ходить в школу. Но тем одноклассницам было не отвертеться, их, в отличии от Даши, до школы провожали и встречали.
Так или иначе разговор с Верой Николаевной состоялся. Мама объяснила новую версию, почему её дочь пропускала уроки. И выслушав маму, что удивительно, учительница согласилась с высокомерным поведением Майи, мало того, подтвердила воспитание в ней лидерских качеств, причём бабушкой. В связи с той же второй сменой, именно с бабушкой девочка проводила больше времени, чем с родителями, которая отрицательным образом влияла на поведение внучки…
И вот сейчас, эти Витя и Митя, эти мальчишки, их предательство тогда и бесчувственность Ведаса совсем недавно, всё переплелось в сознании Повелевсы…
На неё накатили далеко прошедшие неприятные воспоминания. Именно поэтому в своём видении, столкнувшись с сознанием Ванессы, её выбила из равновесия увиденная история Горгоны, да настолько, что сознание девочки привязалось к Чёрной Башне, и не хотело её покидать.
* * *
Но что же происходило с Заром, спросите вы? А Зара спасало то, что либо его концентрация была полностью направлена на происходящие в небе изменения, либо его детство: отношения с родителями в школе складывались относительно благополучно, нежели у его друзей, в связи с чем в сознании мальчика не отложились и не осели в памяти отрицательные воспоминания, что могли бы его настолько зацепить. А может быть, как это уже не раз происходило, в данный момент ему помогал цвет папоротника...
Неизвестно каким чувством Зарубик уловил, что в сознании ребят творится и растёт что-то злое и тёмное. Но поняв, что в ближайшее время извержение молнии им пока не грозит, он вернулся в окружающую его реальность. Вернулся и, мягко говоря, был шокирован состоянием своих друзей. Такими он их ещё не видел.
Сложность состояла в том, что спасать нужно было всех троих одновременно. Такое Зар ещё не практиковал, но иного выхода он не видел. Оттолкнувшись от стены Башни, вскочив на ноги с насиженного места, мальчик сместился в центр площадки, устроившись, примерно, на одном расстоянии от Кира, Повелевсы и Белана. А дальше потянулась кропотливая, сосредоточенная не только на своём, но и на сознании ребят работа.
Как это было с Горгоной в деревенском доме, когда Зар пытался войти в её сознание с целью нанести энергетический удар и вызвать если уж не страх, то вывести её из медитативного состояния и привлечь к себе внимание, к каждому из друзей, мальчик вытянул энергетические руки-потоки. Только не с целью напугать, навести панику в их сознании, но с целью проникнуть и найти причины их беспокойства, да что там беспокойства, злобы и ярости, настолько ярко выраженных на их лицах.
Поняв, что на ребят воздействует никто иной как Тёмный Владыка, призвав к себе алмазный стержень, дабы не дать и себя вывести из строя, Зар выпустил невидимые бело-золотистые лучи. Они достигли все три цели, несколько приостановились, столкнувшись с невидимым препятствием в виде негативных мыслей-воспоминаний, но вложив в потоки ещё больше силы и желания помочь друзьям, оказался в их прошлых воспоминаниях.
* * *
Злость и ненависть на тот момент затмевали сознание Кира. Он настолько негодовал поведением папы, что тот не дал ему разобраться с одним из братцев. А ведь те, кто был близко знаком с Киром, то все, в том числе и родители, знали его как мальчика хоть и задиристого, но доброго, весёлого, и уж тем более отходчивого. Сейчас же о прощении им отца не было и речи. Мало того, его на данный момент больная фантазия накручивала обиду всё глубже и глубже.
Зар понял, ещё немного и он может потерять самого лучшего и близкого друга. Ведас превращался в безвольную и безропотную куклу Тёмного Владыки. Ничто так не контролируется и не управляется, как те эмоции и чувства, которые в данный момент овладели Киром…
* * *
Ох, Беланочка… Зарубик был настолько расстроен её состоянием одиночества и непонимания со стороны матери, и, конечно же, обиды на неё. Он понимал, мама Вероники была не виновата, она оказалась просто неподготовленной к общению с такого рода людьми — энергетическими вампирами. Зоя Дмитриевна питалась не только эмоциями мамы, когда та вникала в выданную ей информацию учительницей, но также и страхами девочки. Мама и сама не понимала, что с ней происходило, когда она выходила из кабинета Зои Дмитриевны, в то же время ничего не могла с собой поделать. А страдала дочь. Мальчик видел, что мама чувствовала, насколько девочка отдалилась от неё... И также Зар настолько остро ощущал состояние Вероники, которая замкнулась в себе и оказалась в бесконечной петле обид, страхов и непонимания…
* * *
А Повелевса, совсем недавно обретя дружбу и, самое главное, доверие, и любовь к противоположному полу, настолько зациклилась на предательстве братьев-близнецов. Те, кого она всегда считала верными друзьями, не просто предали её, они, под воздействием Майи, унижали девочку скрытыми насмешками, а иной раз и откровенным шушуканьем за её спиной. Мама? Мама да, она взорвалась фонтаном негодования, как и почему её дочь так обманула их с папой. Но как раз родителей девочка поняла, тем более после последнего разговора с мамой, вновь такой нежной и ласковой, впрочем, какой она была всегда, когда объясняла дочке её поведение, и самое главное, что даже, казалось бы, такая сложная ситуация оказалась решаемой, главное не бежать от неё, дабы она не затянула и не превратилась в более глубокую проблему. В общем, некая обида на маму прошла, как в море корабли. Но эти Митя и Витя, их, можно сказать, измена обернулись для девочки выстрелом в спину. Это получается, каждый мальчишка, только помани его другая девочка пальцем, переметнётся на другую сторону? Как можно им верить? Чего от них ждать? Очередного лицемерия и лжи? Как же тогда жить дальше? Взаимодействовать, общаться? Повелевса оказалась в тупике, из которого не видела выхода.
* * *
Не меньше чем в случае с Горгоной, даже больше, от неимоверного усердия Зар весь покрылся потом, настолько его концентрация, напряжение по борьбе с разрушающим сознание друзей барьером достигла предела. Но сложность состояла в том, что результата по работе с сознанием друзей ещё не было достигнуто.
От напряжения в голове Зара начало мутиться, в глазах начал скапливаться и уплотняться туман. Мальчик понимал, ещё немного и состояние алмазного стержня рассыпется прахом. Уже в полубессознательном состоянии в голове Зара возник образ Кудияра. Не сурового, грозного и смурного, с пронизывающим жёстким взглядом, а доброго, как тогда, когда кудесник прощался с ними перед отбытием на Щучье озеро. А вот спустя буквально несколько секунд образ Кудияра и вовсе начал расплываться, превращаясь в какого-то деревенского простого паренька с беззаботным выражением лица, который сидел на крыльце бревенчатого дома, смотрел куда-то вдаль и, отплёвываясь, грыз семечки. Неожиданно для мальчика парень вдруг изменил взгляд, направив его прямо в глаза Зару. Посмотрел так по-мальчишески озорно и даже дурашливо и подмигнул одним глазом…
Столь внезапного понимания Зар ещё ни разу не осознавал. Кудияр, деревенский парень, и этот его игривый взгляд… Подсказка сложилась настолько чётко. Она могла говорить только об одном.
Силой своей воли мальчик дал разбиться алмазному стержню, который рассыпался в ярко блестящие, переливающиеся осколки. И на место столь напряжённого состояния, удержать себя в ровности, не дать либо сознанию Тёмного Владыки, либо местной, настолько продавливающей, среде повлиять на своё сознание, пришёл такой пофигизм, а катилось бы оно всё к едрене фене… Вот чего сейчас не хватало Зару, его естественного состояния, когда он частенько чудил, дурачился. Состояния Емели было, практически, его родным настроением. Да, было дело, оно подводило его, и ни раз. Но ещё чаще, так сказать на «дурака», помогало выруливать из сложнейших ситуаций.
Зару стало настолько хорошо, легко и уютно, погрузившись в своё естественное состояние. Даже созданный Владыкой его серый, подавляющий все желания мир не мог сломить его и подействовать каким-либо негативным образом. Он чувствовал себя, как рыба в воде, как птица в небе, как…
Теперь мальчика ничего не напрягало, он ощущал себя настолько лёгким и окрылённым. И вот именно этим состоянием Зар принялся делиться со своими друзьями…
* * *
Ярость Кирилла прекратилась как только мама, увидев в каком виде её сын вернулся с улицы, нежно обняла и поцеловала его в щёчку, потом в вихрастую, местами забитую травинками макушку. Она отправила сына умыться и привести себя в порядок, пообещав после этого ему кой-чего показать.
Ожидая получить от мамы сюрприз, позабыв о недавно случившемся казусе во дворе, Кир поторопился в ванную.
Вышел совсем в ином настроении. Глаза горели от ожидания подарка. И подарок не заставил себя долго ждать. Это была книга.
— Всего лишь книга? — было насупился мальчик. В семье все знали, насколько их ребёнок не любил читать, поэтому мама сразу успокоила сына.
— Её будет тебе читать папа, — после чего многозначительно посмотрела на мужа. Тот помялся было, но в глаза ему бросилось краткое содержание, и он быстро изменил своё мнение.
Это была как раз та книга, которая так кардинально изменила взгляды Кира на драки и потасовки. Буквально после прочтения первые двух глав книги обида на отца безвозвратно ушла в прошлое, мало того, мальчик больше не вспоминал о ней. Родители были и оставались лучшими друзьями Кира.
* * *
Во время очередной прогулки, с мыслью о том как она одинока, Веронику застал проливной дождь. Девочка вымокла, как говорится, до ниточки. Пока добралась домой, продрогла до костей. Тише воды, ниже травы, открыв дверь своим ключом, зашла в прихожую. В глубине одной из комнат работал телевизор, под который на диване сладко подрёмывал папа, мамы, по всей вероятности, дома не было. Со всеми своими страхами девочка и думать забыла о предстоящем в этот вечер родительском собрании. Незаметной тенью Вероника проскользнула в свою комнату. Быстренько переоделась, развесила мокрую одежду, и пока мама не вернулась с собрания, дабы не получить очередную порцию выговоров, укутавшись в одеяло, чтобы хорошенько согреться, легла в кровать.
Мама вернулась не так уж и поздно, папа весело похрапывал, дочь — тоже.
— Так рано легла… — немало удивилась мама. — Не заболела ли?
Даже когда засыпала, Вероника всё не могла согреться. Зато ближе к середине ночи ей вдруг стало так жарко, что хоть в колодезную воду лезь. Резким движением девочка скинула с себя одеяло. Дышалось непривычно тяжело, а по истечении буквально какой-то минуты, её, наоборот, затрясло от озноба.
Мама как в воду глядела, в голову Веронике пришло осознание, что она-таки заболела. Поначалу девочка даже обрадовалась, от школы отдохнёт, а главное, от этой ненавистной Зои Дмитриевны. Но резкие перепады температуры, в связи с чем тяжёлое, горячее дыхание, привели к обратному выводу, она, так и быть, потерпела бы старую учительницу, лишь бы оставаться здоровой. Когда очередной поток жара нахлынул, девочка встала за водой. Ей просто необходимо было утолить огонь, пылающий внутри. Она, как мышка, заскользила на кухню.
Вода в фильтре показалась ей тёплой, поэтому Вероника включила холодный кран и стала ждать, когда та сольётся похолодней.
Свет на кухне зажёгся так неожиданно и ярко, что девочка аж вздрогнула.
— Ты чего здесь? — в дверном проёме стояла, щурилась мама.
Вероника нехотя развернулась от раковины, на встречу с мамой она как-то не рассчитывала.
— Водички попить, — как можно бодрее хотела ответить дочка, но во рту так пересохло, что голос получился далеко не радостный и бодрый, да плюс внешний вид девочки — красные, воспалённые глаза, пересохшие губы, нездоровый румянец — не вызывал положительных чувств.
— Да ты горишь вся! — вскинулась мама к дочери.
— Нее, я нормально, — наконец-то прокашлялась Вероника.
— Не говори глупости. А ну, марш в кровать!
Далее последовали градусник, жаропонижающее лекарство... И что самое главное, ни слова о том, как вечером раньше прошло родительское собрание, причём ни в этот раз, ни в последующие дни, как будто его и не было вовсе. Зато были должные терпение, забота и, конечно же, любовь…
Когда температура у Вероники отступила, вместе с мамой они готовили, выпекали всякие вкусности... Говорили, обсуждали, смеялись. Причём мама вела себя с дочерью как с самой близкой подругой, доверяя тайны, скрытые даже от папы. Об одиночестве и непонимании со стороны мамы больше не вспоминалось. Тем более что на собрании, в связи с якобы ухудшением поведения всего класса, остро поднялся вопрос о замене Зои Дмитриевны на другую учительницу…
* * *
Разговоры, уговоры, доводы, примеры... Терпению мамы, да и папы тоже, можно было только позавидовать. Как бы ей не хотелось встречаться с Майей, на следующий день Даша пошла-таки в школу.
В классе в адрес Даши не прозвучало ни одного обзывательства. Мало того, пока девочка прогуливала уроки, Майя неудачно упала на уроке физкультуры и с ушибом ноги оставшееся время до каникул провела дома. Отношение с близнецами вновь наладились. Даша благополучно доходила в школу оставшиеся полторы недели. А в четвёртом классе, несмотря на Дашины страхи, что удивительно, но поведение у Майи изменилось в лучшую сторону. Либо Вера Николаевна переговорила с девочкой и её родителями, а возможно, и бабушкой, либо в связи с переменой смен на первую, но эта неприятная история забылась, как страшный сон.
А вместе с ней пришли совсем недавние ситуации, как Ведас старался оградить её от тех или иных последствий, неприятностей, опасностей. Ох, Ведас. Ох, Святослав…
Повелевса вновь окунулась в далёкое прошлое…
Они шли рядом по тропке. Тропа постепенно сужалась, и они уже шли, то и дело касаясь друг друга плечами, и каждое такое прикосновение заставляло замирать сердце Жары.
Вдруг Святослав, шедший на полшага сзади, правой рукой обнял её и стал осыпать шею девушки неистовыми поцелуями. Жара, ошеломлённая неожиданным напором, отстранилась, но Святослав обвил вокруг неё обе руки в замок и продолжил ласки. На какой-то миг девушка почувствовала в нём иную силу — силу животной ласки. Сердце бешено заколотилось и словно провалилось куда-то. И в этот самый миг она сделала то, чего сама от себя не ожидала. Чуть поведя бёдрами вправо, она молниеносно ввинтила острый левый локоток в точку груди Святослава, называемую солнечной. Князь охнул, и руки его сами собой опустились. Удар был столь неожиданным и точным, что у бывалого воина перехватило дыхание. Чтобы восстановить его, Святослав привычно выдохнул струю воздуха, с напряжением пропуская её сквозь губы. Опомнившись, с удивлением спросил:
— Кто научил тебя таким ударам, Жара?
— Отец меня сызмальства учил как за себя постоять, — призналась девушка. А затем добавила: — Ишь, чего удумал, — силушку свою применять…
Жара говорила, а у самой внутри всё дрожало и кипело. Что же она говорит, что делает? Сколько она грезила о нём, сколько ласкала во снах и не надеялась наяву. Теперь он пришёл, а она что же?
Святослав в свою очередь помолчал, потом вздохнул и смиренно промолвил, будто не грозный князь, а провинившийся отрок:
— Прости, Жарушка, — сердечно покаялся он, — загрубел я в походах да сечах. Не серчай на меня, во имя Ладо-бога…
Он так посмотрел своими синими, пронзительными очами в глаза девушки, что Жара не выдержала, и вдруг сама приникла к широкой и сильной груди, в которой гулко билось храброе, мужественное сердце.
— Обними меня, Святославушка! — горячо прошептала она, впервые назвав князя ласково тем именем, которое всегда произносила только про себя. — Только не торопись, ладно? — попросила девушка ласково. — Нам прежде душами срастись надобно, пообвыкнуть друг к другу…
На этот раз Святослав нежно и бережно обнял девушку, и они некоторое время стояли так, тесно прижавшись…
