Какая-то царственная сила собрала их всех в этом вещем лесу: губернаторов и начальствующих в своих губерниях и волостях.
Они все сидели кругом возле большого костра, озорно и задиристо поглядывая друг на друга, ритуально обмениваясь цитатно – затасканными банальностями, с удобно притертым смыслом. Уже давно все понимали фальшивость этой игры, но ритуал… Так много поколений в его топку – святое дело.
Сидели и ждали. Объявлено было об охоте. Каждый подготовился по своему, надеясь, что знает о какой охоте идет речь.
За пределами большой поляны обступал темный лес, густой и непроницаемый. Плотный на какую-то другую жизнь.
Все уже обменялись общепринятыми новостями, шутками, и, кажется, ждали общей команды, которая почему-то не поступала. Над поляной нависало странное безпокойство. Костер мирно потрескивал, уносясь искрами к небу. Они недоуменно поглядывали друг на друга. Кто-то вскакивал и устремлялся в просеку. Многие, не понимая что происходит, вставали следом. Остальные же думали, что уже началось, поднимались со своих мест и расходились в разные стороны этого молчаливого леса.
Вот один из них, все еще в пределах поляны и внимания других, сохраняя важность своей начальствующей персоны, но, чем ближе он подходил к границе с лесом, что-то странное начинало происходить с ним.
Вся его губерния состояла из содержания, которое можно было охарактеризовать, как озабоченность мнением других людей. Все планы, движения, смыслы и значения в ней состояли только из этого, а он был и устроителем и охранником всех методов, поддерживающих такой образ жизни. Он знал своих соседей – коллег. Один из них был губернатором самой большой территории – губернии страхов, с уездами всех мастей их проявлений. К югу от его зоны ответственности, «хозяйствовал» приятель – губернатор, в чьих владениях были все способы лжи и изворотливости. Он слышал, что где-то далеко есть губернии Любви и Радости, хотя и не мог представить себе, каково это. На поляне их было где-то около сотни, может и больше. Такой сбор был большая редкость.
Если же надо было в чем-то отчитаться, то он всегда имел при себе все аргументы и старания в том, как наиболее возвышенно и ответственно поддерживать в своей губернии озабоченность и святость зависимости от мнения других людей. Многочисленные подслужбы и направления, даже открыл у себя НИИ, которые обеспечивали максимально полный смысл и живое содержание такого способа жить. Брались обязательства, проводились конкурсы, осваивались новые способы, награждались победители. И всё для того, чтобы эта зависимость вырастала до большого искусства, за которое он не раз получал награды от того – самого верхнего. Он даже подумать о нем боялся. Но свято верил и трепетно служил всеми силами, да так, что никакой другой жизни для него уж и не оставалось. Ему не в чем было себя упрекнуть.
Он иногда, в порыве энтузиазма, пытался сравнить себя с другими, и видел, что они так же ревностно отстаивают дела своих губерний и преданно стараются.
А вот сейчас он был в растерянности. Почему все собрались, где устроители, и что происходит? Его со всех сторон обступал лес, вроде обычный, но слышал он в нем только свои движения чувств, мыслей, эмоций, шагов, ударов сердца, дыхание, и многих, многих предчувствий. Вооружившись вниманием, хоть ружье и висело за спиной, он стал вглядываться в этот лес, в надежде обнаружить объект охоты.
Но вот странно, куда бы он не устремил свой взгляд, он там, и в себе самом неотступно чувствовал какое-то новое для себя присутствие. Что он надеялся найти, кроме того, чему посвятил всю жизнь и разным изыскам вокруг этого. Его главной заботой была озабоченность по поводу мнений других людей. Это стало его содержанием и профессией. А прямо сейчас, в этом лесу, за любым кустом, он вот, вот обнаруживал поводы для того, чтобы пристроить свой профессионализм, со всей готовностью подпереть его всей силой логики, старания и находчивости, но натыкался в ощущениях на То самое присутствие, открывшееся для него чуть раньше. Что-то в нем росло, как невозможность врать, как ясность и целостность восприятия. И то присутствующее свидетельствование. Любой «фальшивый» фрагмент, вчера казавшийся незыблемым, как облако таял, менялся и просто растворялся в пространстве. Никакая логика не выручала. Во всех закоулках себя он встречал разного рода идеи о себе самом и жизни, которые, свято веруя в ни и соединяясь с ними, он всегда воспринмал за самого себя. А сейчас он точно видел, что это вовсе не так. Он тот, кто ВИДЕЛ эту игру внутри, и это вызывало неудержимый смех. Даже попытки как-то обрисовать, объяснить тут же становились очередной игрой идей. Совсем не понятно было, кто же тут охотник? Под напором той ясной силы всё исчезало, оставляя только звенящую Пустоту, которая в его сознании непостижимым образом обретала совершенно новый способ жить и, становясь Никем, впервые быть всем.
Он никак не мог увернуться от этой кристальной чистоты и ясности, невероятно полной жизненности там, где казалось бы, нет ничего.
Он всё отчетливей и отчетливей чувствовал, как в нем растет узнавание того, что это, пожалуй, и была его самая главная охота в его жизни. Какой-то внутренний свет набирал в нем силу, и вот, он уже чувствовал, что на его месте зарождается маленькое солнце, полное необычайной красоты и силы. Он стоял в этом очарованном удивлении, обнаруживая себя настолько новым, но невероятно живым, что его хватало только на экстаз.
Он стал озираться вокруг себя, и с восхищением обнаруживал, что то тут, то там появлялись маленькие солнца, таких же счастливо исчезнувших.
Теперь он с улыбкой вспоминал, каким «великим» и «важным» он был в своей губернии, но насколько он мал, и вездесуще огромен в этой новой причастности к Свету, как проснувшимся в нем, так и окружавшем его со всех сторон, который теперь он воспринимал, как себя самого.
Вошел губернатором, а вышел уже Светом! Безсловесное понимание грандиозности этого события накрыло его и отметилось тем, что теперь, обновленный, он уже никогда не потеряется в Вечности, и все роли уже сыграны.
Все эти солнца – огоньки тянулись к поляне, сохраняя остатки видимой человечности, улыбались сердцами друг другу и всё, всё понимали.
От их собрания пошла огромная волна по всей Земле, смывая последние остатки прошлого, превращая планету в райский уголок вселенной, где все жили теперь в признательности друг другу и в творческой Любви друг для друга.
Хорошая получилась охота!!!