Глава 24
Начало здесь
Глава 23 / Глава 25
Андрей стоял в сумраке коридора, держась за ручку двери своей комнаты и не решаясь сделать лёгкое нажатие, чтобы её отворить. Он явно ощущал чьё-то присутствие, но ни его предчувствие, ни его дух-защитник не говорили о том, что в комнате враг. Тогда кто это мог быть?
Наконец он решительно распахнул дверь и переступил порог комнаты. Дверь, поддавшись чьему-то усилию, тут же захлопнулась и крепкий мужской торс сзади обхватили чьи-то руки. Столяров чуть вздрогнул от неожиданности, но по-прежнему, не ощущая опасности, не стал делать резких движений, хотя на всякий случай обхватил руки стоящего сзади неизвестного своими ладонями. Под ними он почувствовал горячие женские пальцы с длинными ноготками, и сразу же, словно это был сигнал к действию, объятия нежданной гостьи стали ещё крепче. К спине прижалась женская грудь. Теперь последние сомнения в том, кто это может быть, полностью развеялись.
– Андрюша, – раздался из-за спины шёпот Влады.
Столяров попытался аккуратно убрать её руки со своей груди, но та, почувствовав его намерение, прижалась ещё сильнее. Положение было щекотливым. С одной стороны, это была дочь его начальника и хозяина дачи, и он не хотел её каким-либо образом обидеть, с другой – необходимо было пресечь, как можно раньше, все её любовные поползновения. Ему всё-таки удалось медленно и аккуратно разжать пальцы девушки, но та не собиралась сдаваться. Лишь только она почувствовала слабину в захвате, как резко выдернула свои руки и, легко поднырнув под локтем Андрея, развернулась и обняла его за шею спереди. Теперь в свете уличных фонарей, который попадал в комнату через незашторенное окно, было видно, что гостья была одета лишь в свои коротенькие шортики. Её маленькая обнажённая грудь, прижавшись к телу мужчины, слегка вздымалась, в такт возбуждённому дыханию.
– Андрюша, – вновь прошептала девушка и потянулась к его губам.
– Влада, извини, это неправильно, я не могу, – как можно нейтральнее ответил он и с небольшим усилием снял руки девушки со своей шеи.
– Но почему, – не хотела отступать та, – почему ты не можешь? Я что не нравлюсь тебе?
– Не в том дело. У меня есть девушка, которую я люблю.
– Ну и что, она сейчас далеко и ничего не узнает, – не унималась младшая Игнатова, вновь сделав попытку заключить мужчину в свои объятия. Андрею пришлось схватить её за запястья и с усилием, но так, чтобы не сделать больно, удерживать настырную девчонку.
– Здесь, к тому же, находятся твои родители, не дай Бог, кто-то услышит или узнает.
– Тогда давай пойдём куда-нибудь в другое место, – безрезультатно вращая кистями рук, которые, будто стальными кольцами, были охвачены сильными мужскими пальцами, продолжала настаивать Влада.
– Нет, Влада, ты не понимаешь. Давай успокоимся и завтра днём всё обсудим.
Андрей продолжал крепко, но осторожно, держать свою гостью за руки, лишая её возможности сделать что-нибудь неразумное, а та, разговаривая с ним, всё время пыталась высвободиться из захвата. Наконец Столяров уменьшил усилие, и ей это удалось. Игнатова на мгновение замерла с опущенными руками, а затем несильно, без размаха, ударила его по щеке.
– Ты... ты… – в тембре голоса девушки появились неприятные нотки. – Ты, просто, козёл! И ты ещё пожалеешь, что не согласился.
Влада быстро натянула лежавший на кровати топик и, тихонько отворив дверь, выскользнула из комнаты.
“Да что ж мне так везёт на врагов, – подумал Андрей, направляясь в душ, – куда не пойдёшь, везде какой-то подвох”.
Вернувшись из душа, он обнаружил пропущенный вызов на телефоне. Дозвониться пыталась Света. Быстро набрал её номер и в короткой беседе узнал, что Молчанов, их заведующий отделением, подал на расчёт, а она хочет поскорее встретиться с ним. Пообещав девушке, что приложит для этого все усилия, в хорошем настроении лёг спать.
Ранний звонок, прозвучавший внезапно, когда Столяров, после всех утренних практик, уже собирался идти на завтрак, оказался весьма неприятным. На дисплее высветилось имя его друга Славки, но когда он снял трубку, услышал голос его матери.
– Алло, Андрюша, это ты, – услышал он тихий женский голос, который сразу даже не узнал.
Всегда такой живой и жизнерадостный, сейчас он стал каким-то безжизненным и бесцветным. Казалось, что этот голос принадлежал человеку, который долгое время страдал и невыносимо долго терпел все невзгоды своей жизни, но теперь в нём вдруг что-то сломалось, оборвалась какая-то ниточка, пытавшаяся удержать непомерный груз, лопнула перетянутая до предела струна, и этот человек впал в такую глубокую депрессию, что ему стало теперь абсолютно всё безразлично.
– Да, Наталья Петровна, это я. Что случилось?
На том конце на некоторое время воцарилось молчание, будто собеседник подбирал нужные слова. Андрей ждал, и вскоре женщина вновь заговорила:
– Славику очень плохо… Я не знаю, что с ним происходит…
– Он, что, вчера опять напился? – высказал Андрей своё предположение.
– Нет, что ты. Вчера вообще не пил, весь день пролежал на кровати и всё твердил, что, мол, “я скоро умру”.
Женщина тяжело вздохнула и продолжила:
– Андрюшенька, сынок, помоги ему. Я не знаю, что делать.
Теперь голос не был безразличным. Теперь в нём прозвучала такая тоска и надежда, что отказать в просьбе было просто невозможно, да никто и не думал отказывать. Сейчас в голове Столярова с огромной скоростью прокручивались варианты помощи своему другу.
– Не переживайте, Наталья Петровна, я что-нибудь придумаю, – он постарался хоть как-то обнадёжить пожилую женщину.
– Спасибо тебе, Андрюша, – голос Славкиной матери вновь приобрёл первоначальную безразличность и смирение.
Видимо, этот звонок был последней её надеждой, но, несмотря на заверения о помощи, ей уже не очень верилось в то, что можно что-либо изменить.
Больше не раздумывая, Андрей набрал номер Игнатова.
– Слушаю тебя, Андрей, – раздался в трубке бодрый голос шефа.
– Олег Витальевич, мне нужно срочно с вами поговорить.
– Подходи в столовую, вместе позавтракаем, заодно и поговорим.
– Извините, но это очень срочно. Мне нужна ваша помощь.
– Хорошо, – согласился директор, и его голос приобрёл привычный деловой оттенок. – Зайди ко мне в кабинет.
Через несколько минут Андрей стоял в небольшой комнатке со множеством полок, заполненных книгами, и большим массивным письменным столом, то ли старинным, то ли искусно сделанным под старину. На столе стоял большой, плоский монитор для компьютера, а рядом лежали какие-то документы и несколько книг. Игнатов вошёл в кабинет за минуту до появления своего работника, поэтому ещё не успел расположиться в мягком, кожаном кресле, стоявшем возле окна. Он обернулся на звук открываемой двери и, лишь посетитель вошёл, всё тем же деловым тоном начал разговор:
– Андрюша, давай по быстрому, у меня сегодня много дел.
– Да, конечно, Олег Витальевич. У меня вот какое дело… – Андрей немного замешкался, прикидывая с чего начать. – Мне позвонила мать моего друга и сказала, что у него серьёзные проблемы со здоровьем.
Он мельком взглянул на шефа. Тот сосредоточенно и выжидающе смотрел на собеседника.
– Дело в том, – Андрей всё не знал, как деликатно объяснить то, что хотел сказать, – дело в том, что, как мне кажется, у него непростая болезнь.
– Что значит непростая: – не выдержал его нерешительности Игнатов, – сахарный диабет, онкология…?
– Нет, вы меня не так поняли. Я имел ввиду, что, возможно, это какой-то вид энергетического воздействия.
– Ты про порчу, что ли?
Андрей немного обрадовался, что ему не пришлось долго объяснять такую щекотливую тему.
– Ну, типа того.
– Так, что ты от меня хочешь?
– Скажите, тот лекарь, Никодим… забыл отчество…
– Георгиевич, – напомнил Игнатов.
– Да, Никодим Георгиевич. Он работает с такими проблемами?
– А ты знаешь, – голос начальника смягчился, сосредоточенные морщинки на лбу разгладились, – действительно, он работает с такими пациентами.
– А вы не подскажете, как к нему можно попасть?
– Отчего ж, подскажу и даже отвезу к нему. Ну, не я лично, – шеф улыбнулся, – Игорь, как обычно, отвезёт вас к нему. Если завтракать не будешь, то иди на стоянку, я ему позвоню, заодно и Никодима предупрежу, к нему не так-то просто попасть, но, думаю, тебя он примет без очереди.
Когда Андрей открывал дверь кабинета, чтобы выйти, Игнатов вдруг добавил:
– Что ж ты такой суматошный, столяр Столяров? Вокруг тебя сплошные неприятности происходят.
Андрей обернулся, задержавшись у двери, неопределённо пожал плечами и шагнул за порог. Он и сам обращал своё внимание на этот факт, но объяснения этому пока что не находил.
Выйдя из кабинета, забежал в свою комнату, положил в карман несколько денежных купюр и быстро направился к стоянке у ворот. На посту скучал неизменный не то Борис, не то Глеб, водитель уже его ждал. Сев в машину и сказав куда нужно ехать, Столяров постарался немного расслабиться и откинулся на спинку сиденья. Последние слова директора заставили задуматься о том, что вокруг него, действительно, происходят сплошные неприятности. Смерть Олега, болезнь Славки, убийство человека в парке, где он как раз в это время находился. А сколько раз, за последнее время, он сам мог умереть? Вспомнилось беззаботное житьё ещё каких-нибудь три месяца назад, до того момента, пока не появился Учитель. Вновь промелькнула мысль: “Для чего всё это нужно?”. И, как обычно, ответа не нашлось. “Надо, и всё. Зачем? Потом разберусь”.
С такими мыслями подъехали к Славкиному дому. Выходя из машины, издали взглянул на своё окно, и вновь появилось чувство, что не был дома уже много лет, но думать об этом было некогда. Андрей вошёл в знакомый с детства подъезд Славкиного дома и позвонил в дверь на первом этаже. Открыла мать друга. Грустное постаревшее лицо женщины говорило о серьёзных проблемах в её жизни. Всегда опрятная и по-простому ухоженная, сейчас она выглядела непривычно неряшливо.
– Андрюша, это ты, – так же, как и по телефону, безо всяких эмоций в голосе, сказала она, увидев на лестничной площадке друга её сына. – Проходи, Славик у себя.
Андрей, разувшись, быстро прошёл в знакомую комнату. Славка лежал в кровати на спине с прикрытыми глазами. Дыхание его было еле заметным. Кожа на похудевшем лице приобрела какой-то синюшно-коричневый оттенок – типичный живой труп. На вошедшего товарища он никак не отреагировал.
– Славик, – негромко позвал Столяров.
Тот не отозвался, лишь слегка вздрогнули веки.
– Славка, ты меня слышишь? – чуть громче спросил товарищ.
– Он так со вчерашнего вечера молчит, – сказала Наталья Петровна, стоя у порога комнаты, неосознанно теребя затёртый крестик, висевший на таком же затёртом шнурке, своими худыми подвижными пальцами.
Размышлять было некогда. Андрей подошёл к кровати и, подняв товарища, взял его за талию. Ноги того не слушались, но всё же он пытался делать какие-то попытки идти. Столяров с трудом дотащил полуживое тело друга до машины, благо этаж был первый, да и то, что Славка заметно похудел за последнее время, также благотворно сказалось на его транспортировке. Усадив ничего непонимающего, что с ним делают, друга на заднее сиденье, сел с ним рядом, а когда машина начала выруливать со двора, у Андрея вдруг спонтанно включилось его особое видение. Посмотрев на Славку, он обнаружил разодранную в клочья ауру. Такого он ещё никогда не видел. Впечатление было, будто дикий зверь острыми когтями своих огромных лап, точно мягкую кору молодого деревца, пытался содрать с человека его энергетическую оболочку. Изрядно поиздевавшись над своей жертвой, хищник вдруг бросил её, будто в насмешку, оставив лишь лоскуты ауры, которая в таком состоянии не могла выполнять свои защитные, от внешних воздействий, функции. Незащищённое физическое тело медленно угасало само по себе, не в силах самостоятельно залатать такие серьёзные повреждения.
Молча, не нарушая воцарившейся в машине тревожной тишины, добрались до небольшого посёлка. Подъехали к воротам, возле которых стояло несколько легковых машин, как отечественных, так и иномарок. Игорь попросил подождать, а сам направился во двор. Через несколько минут он вышел и, открыв заднюю дверцу, сказал:
– Пошли, Никодим нас ждёт.
Он помог вытащить больного из машины, и, теперь уже втроём, они направились к дому лекаря. Во дворе, вдоль забора, сидело на лавочках и стояло в разных местах множество людей. Взрослые, дети, старики и младенцы на руках матерей – все смиренно дожидались своей очереди. Андрею стало как-то неловко за то, что они идут первыми, по знакомству, но, с другой стороны, он понимал, что ждать некогда, жизнь друга держалась, буквально, на волоске, который мог оборваться в любую минуту.
Троица прошла в дом. Вошли в открытую дверь одной из комнат. На пороге их встретил сам Савченко. Бросил пристальный взгляд на больного и, ничего не сказав, головой указал на кушетку, стоявшую у стены. Пока мужчины укладывали Славку, достал из шкафа длинные кожаные ремни и, протянув их сопровождающим, коротко сказал:
– Зафиксируйте руки и ноги и быстро отсюда.
Крепко притянув ремнями к кушетке ноги и туловище с руками, Андрей с Игорем поспешно вышли на улицу. Отойдя в сторонку, под пристальными взглядами окружающих людей, стали ждать.
Некоторое время всё было спокойно, лишь, сливающийся в единое целое, гул негромких голосов нарушал тишину безветренного летнего дня. Но вдруг из дома раздался страшный звериный вой. Это не походило ни на вой собаки, ни на вой волка. Было в нём что-то неестественное, отчего у Андрея по спине побежали мурашки. Пожилые бабушки энергично начали креститься. Заплакали младенцы, прибавив к звукам, исходящим из дома, ещё и своё разноголосое возмущение, зашептались взрослые. Звуки с улицы слились со звуками, доносившимися из дома, в одну жуткую какофонию, угнетающе действующую на психику. Маленькие дети, сидевшие на лавочках, прижались к своим родителям и, немигая, устремили свои взгляды на подозрительный дом, откуда доносились эти страшные звуки. Через некоторое время вой перешёл в звериный рык, будто кто-то дразнил в клетке голодного разъярённого тигра. Так продолжалось минут двадцать. Вой сменялся рычанием, а оно, в свою очередь, сменялось ещё и диким, неестественным смехом, вновь переходя на вой. Но вот, в доме всё резко стихло. Как по команде затихли и голоса на улице.
Ещё несколько минут во дворе царила полная тишина. Наконец дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина. Отыскав глазами Андрея с Игорем, молча кивнула им, приглашая в дом. Войдя в комнату, где лежал всё ещё привязанный пациент, те увидели мокрого от пота лекаря. Его, без того грустные, глаза говорили о невероятных усталости и изнеможении, свалившихся на него в эту пару десятков минут. Он снял со Славкиной головы чёрный шерстяной платок, не спеша сложил его и, отложив в сторону, заговорил:
– Вовремя вы, ребята, его привезли. Ещё бы немного и отдал бы Богу душу. Такую порчу нечасто встретишь. Только сильный колдун её может навести. Только, вот, как-то непонятно, зачем специалисту такого уровня тратить столько сил на какого-то алкоголика.
Савченко взглянул на Андрея, словно ожидая услышать его версию, но тот молчал. Не дождавшись ответа, лекарь продолжил:
– Я сделал всё, что мог, но скажу честно, ребята, никаких гарантий дать не могу. Он сначала сам разрушил свою ауру алкоголем, тем самым, дал возможность агрессору без проблем поиздеваться над собой. Сопротивляемость организма никакая, а если за него взялись по серьёзному, то в покое его вряд ли оставят. Я, конечно, поставил свою защиту. Но это ненадолго и до первой рюмки. Сидеть и охранять его, естественно, никто не будет, а самому ему, с такой слабой энергетикой, не защититься даже от ведьмы-самоучки. Люди посильнее его на тот свет уходили… Так что забирайте, ребятки, своего друга, и да поможет ему Бог.
Мужчины расслабили ремни, и в это время Славка открыл глаза и попросил пить. Его напоили колодезной водой, которую принесла всё та же женщина, помогающая Никодиму по хозяйству. Столяров аккуратно поднял друга с кушетки и, придерживая его, ещё покачивающегося, но уже идущего, хотя и неуверенно, но своими ногами, вывел из помещения и вместе с Игорем усадил в машину.
– Блин, я же забыл расплатиться с Никодимом, – вдруг вспомнил Андрей, когда Игорь уже завёл машину. – Не знаешь, сколько он берёт за лечение?
– Брось. Он у тебя деньги не возьмёт. Если его просит Игнатов, то это всё бесплатно. Наш шеф, в своё время, чем-то помог лекарю, так что тот, видимо, считает теперь себя ему обязанным.
Машина тронулась в обратный путь. Поездка была спокойной. Друг, только лишь коснулся сиденья, сразу уснул и не просыпался до самого приезда домой. В подъезд Андрей завёл его уже сам, без помощи водителя. Мать, увидев стоящего на своих ногах сына, расплакалась и начала благодарить Андрея, затем попыталась всунуть ему в руку какие-то деньги.
– Тётя Наташа, – строго прикрикнул на неё Столяров, – вы это бросьте. Во-первых, лечение было бесплатным, а, во-вторых, я бы всё равно денег с вас не взял. Я что не могу помочь своему другу?
– Да как же так, – запричитала женщина, – как же бесплатно?
– Наталья Петровна, успокойтесь, – всё также, стараясь придать голосу строгость, вновь прикрикнул Андрей, – не надо никаких денег.
Он уложил друга на его кровать и тот, свернувшись, как ребёнок, калачиком, вновь уснул. В кармане завибрировал телефон. Быстро распрощавшись со Славкиной матерью, Столяров выскочил на улицу, чтобы не потревожить разговорами спящего. Выйдя из подъезда, взглянул на всё ещё не погасший экран. Номер показался знакомым. Так оно и было. Звонила Даша.
– Слушай, – начала та, даже не поздоровавшись, – ты сильно занят сейчас?
– А что ты хочешь? – вопросом на вопрос ответил Андрей.
– Понимаешь, я сейчас в ЗАГСе. Ваши бумаги на развод все готовы. Ты не мог бы сейчас подъехать, указать свои данные и поставить подписи.
– Подожди минутку.
Столяров подошёл к машине.
– Игорёк, у тебя есть время?
– А што?
– Да, мне бы в ЗАГС попасть побыстрее.
– Шо, жениться надумал, – расплылся в улыбке шофёр.
– Наоборот, развестись.
– Как развестись, ты же ещё вроде бы не женился?
– Да женился, женился, – угрюмо пробормотал Андрей. – Это моя первая любовь. Подала на развод. Там дел на пять минут.
– А-а-а, – многозначительно протянул Игорь, начиная понимать, о чём идёт речь. – Так мне што, я в твоём распоряжении, до особых указаний сверху.
– Вот и прекрасно.
Андрей быстро вскочил на переднее сиденье, и через несколько минут они подъехали к месту назначения. Дашка прогуливалась в тени здания, покуривая сигарету. С момента их последней встречи она, кажется, стала ещё толще. После того, как она “удачно” вышла замуж, наличие лишнего веса её больше не волновало. “Мой муж любит меня такой, какая я есть, – всегда говорила она, – а если я кому-то не нравлюсь, то это его проблема, а не моя”.
Увидев выходящего из джипа Андрея, её брови поползли вверх от удивления.
– Хорошо сейчас столяра живут, – не удержалась от издёвки Дарья, – на "Ниссанах" разъезжают. Твой личный или попутку поймал?
– Не говори глупости. Знакомый подбросил, по пути ему было.
Андрею совсем не хотелось посвящать эту болтунью во все подробности его жизни.
– Ну, ну, – с ехидцей протянула та, естественно, не поверив его оправданию. – Ладно, пошли, нас уже ждут.
Войдя в помещение ЗАГСа, Дарья усадила его за столик в фойе, а сама сходила в один из кабинетов и принесла бланки.
– Вот, заполни это, – она протянула несколько бумаг. – Паспорт хоть не забыл?
Андрей не стал отвечать, а внимательно начал заполнять принесённые документы. Писал медленно, стараясь не сделать ошибку, чтобы не приезжать сюда ещё раз. Когда закончил, отдал на проверку терпеливо ожидающей подруге уже почти бывшей жены. Та бегло пробежала глазами по написанному. Удовлетворившись результатом, забрала его паспорт и вновь куда-то ушла. Теперь её не было гораздо дольше, видимо, там тоже проверяли правильность заполнения. Когда Дарья вышла, на лице её сияла улыбка. Небрежно бросив паспорт на столик возле Андрея, сказала:
– Всё, свободен. Ты снова холостой.
Больше ничего не говоря, она направилась на выход. Андрей тоже не стал рассиживаться. Мельком взглянув в паспорте на свежий штамп о разводе, он последовал вслед за женщиной.
Через несколько минут внедорожник уже вёз его на дачу Игнатовых. Понимая, что уж слишком часто он пользуется добротой своего начальника, по приезду сразу включился в рабочий процесс. Хотя бригада и работала в полную силу, но дело, по его мнению, продвигалось медленнее, чем хотелось. В перерыве позвонил Светлане и, рассказав о сегодняшних событиях (о разводе упоминать не стал), деликатно объяснил, что некоторое время они не будут встречаться, для того, чтобы быстрее выполнить работу. Та, естественно, слегка расстроилась, но, взяв с Андрея обещание звонить ей каждый день, успокоилась.
