Миссия. Начало пути. Книга первая
Миссия. Эликсир. Книга вторая
Миссия. Великий целитель. Глава 11 / Глава 12
Глава 13
Семья Столяровых в полном составе сидела за завтраком, когда у Андрея зазвонил телефон. Взглянув на дисплей, он аккуратно отставил в сторону тарелку с кашей и принял вызов. Супруга укоризненно покачала головой, он в ответ лишь пожал плечами.
— Привет, сэнсэй! — послышался в трубке радостный басок Коляныча.
— Здрав будь, дружище! — ответил он и в знак согласия кивнул Светлане, которая, услышав знакомый голос, одними губами произнесла имя звонившего.
— Извини, что так рано, но я сегодня первый день на службу выхожу, вот решил перед работой поговорить.
— Поздравляю. И куда тебя Игнатов пристроил?
— Охранником в супермаркет! “Венстор” называется.
— Ку-д-а-а?! — удивлённо протянул Андрей, подумав, что друг шутит.
— У тебя чего, с “трубой” не всё в порядке, слышимость плохая? В супермаркет говорю, охранником.
— И с чего это он тебя туда засунул?
— Шефу нужен был человечек приезжий, не примелькавшийся в городе, вот он меня и сосватал. На время, конечно.
— А что ему за дело в этом маркете?
— Хочет поближе присмотреться к хозяину. Гроссман фамилия, не слышал?
— Да, встречал как-то в новостях в интернете.
— Ну вот. Можно сказать, первое моё задание.
— Давай, удачи тебе.
— Но это ещё не всё, — Коляныч сделал многозначительную пазу, — ты отгадай, с кем я вчера вечером в кино ходил.
— Ну, судя по твоему голоску и твоей нескрываемой радости, думаю, трудно будет ошибиться. Не иначе как с Владой?
— С тобой неинтересно разговаривать, никаких сюрпризов тебе не сделаешь.
— Дружище, чтобы сделать сюрприз, нужно быть хорошим актёром, а у тебя это пока что получается не очень.
— Ну во-о-т… — протянул Коляныч, деланно обиженным голосом.
— Ладно-ладно, не обижайся, — Столяров, в свою очередь, сделал вид, что поверил. — Давай попозже созвонимся, мне тоже на работу уже пора.
— Ага, хорошо.
Друг сбросил звонок, но телефон вновь оповестил о том, что кто-то желает поговорить с его хозяином. На этот раз звонил Игнатов.
— Светлячок, забирай и мою тарелку, я больше есть не буду, — сказал он жене, которая вместе с сыном уже поела и теперь собирала посуду.
— Когда я ем, я глух и нем, — в назидание отцу весело крикнул Ярослав, убегая в другую комнату и звонко шлёпая по полу босыми ногами.
— Даже поесть не дали, — беззлобно проворчала Светлана, но Андрей приложил палец к губам и, поднеся телефон к уху, сказал:
— Доброе утро, Олег Витальевич!
— Здравствуй, Андрюша! — бодро поздоровался шеф, но тут же, вмиг посерьёзнев, добавил, — слушай, у меня тут к тебе есть небольшое дельце.
Андрей вышел из-за стола, чмокнув в щёчку супругу. Он прошёл в коридор и начал не спеша натягивать куртку, перекладывая телефон из одной руки в другую.
— Хотелось бы мне, чтобы ты посмотрел своим профессиональным взглядом одного человечка.
— Чем болеет человечек?
— Да в том-то и дело, что не болеет он. Есть у нас насчёт него некоторые подозрения. Вот и хотелось бы, чтобы ты его своим глазом, так сказать, просветил.
— А что за человек? — Столяров сразу стал более собранным и внимательным.
— Человечек этот — глава правления супермаркетов “Венстор”.
— Гроссман, что ли? — не удержался Андрей.
— А что, знакомая фамилия? — насторожился собеседник.
— Да нет, — Столяров не стал выдавать своего разговорчивого друга, — встречался как-то в интернете.
— Ну да, возможно, он там и мелькал пару раз. Ну так как, посмотришь?
— Какие могут быть вопросы, конечно, посмотрю. Вы только заранее предупредите, где и когда, чтобы я своих пациентов распределил.
— Вот этого я тебе, Андрюша, обещать не могу. Очень уж непостоянная личность. Так что заранее мы вряд ли сможем тебе дать знать, когда этот товарищ будет в удобном месте. Придётся тебе уж как-то подстроиться под нас.
— Хорошо, Олег Витальевич, что-нибудь придумаем.
Андрей ещё раз поцеловал у дверей жену и сына и, как обычно, засеменил вниз по лестнице.
— На работу торопишься, — спросил Игнатов, услышав в трубке эхо шагов.
— Та да, бегу.
— Ну, тогда не буду тебя задерживать. Да, кстати, а с каких пор ты заделался свахой?
— Какой свахой? — не понял Столяров, выходя на улицу и поднимая воротник, чтобы укрыться от налетевшего сырого ветра.
— А кто мне, под видом работника, жениха для Владки подсунул, не ты ли?
— Жениха?! — Андрей сделал вид, что очень удивлён, хотя прекрасно понимал, что он тоже, как и Коляныч, актёр так себе.
— Да, жениха! — строгий отец придал своему голосу нотки укоризны. — Скажи ещё, что ты не знал ничего.
— Каюсь, Олег Витальевич, взял на себя такой грех, — шутливо признался Столяров, — но разве плохой жених?
— Ладно, ладно, — смилостивился Игнатов и, улыбнувшись, добавил, — хороший парень, если бы было иначе, он бы к дочке и близко не подошёл. В общем, мы с тобой договорились?
— Да, конечно, я же сказал.
— Ну, тогда бывай здоров!
— До свиданья!
Выпроводив мужа, Светлане пришлось быстро вернуться в комнату, чтобы ответить на звонок своего мобильника. Звонила баба Дуся.
— Светочка, это ты? — голос старушки звучал слабо и неуверенно, и Света сразу почувствовала, что что-то не так.
— Да, Евдокия Нестеровна, это я, что-то случилось?
— Что-то плохо мне, деточка. Ты не сильно занята, не заглянешь ко мне?
— Уже бегу.
Света в волнении заметалась по квартире, не зная что с собой взять. Затем осознав, что пока что брать ничего не нужно, поспешила на выход.
— Казимирушка, — крикнула она, обуваясь, — присмотри, пожалуйста, за Лисёнком.
— Присмотрю, присмотрю, кубышки-катышки, чай не впервой, — как обычно, проворчал домовой и уселся рядом с Ярославом, который раскладывал из коробки игрушечную железную дорогу. — Ну что, продолжение рассказа будешь слушать?
Казимир вопросительно взглянул на малыша, который с серьёзным выражением лица сосредоточенно соединял рельсы в причудливые зигзаги.
— Буду слусать, кубыськи-катыськи, — не отрываясь от занятия, ответил Ярослав.
— Тогда слушай.
* * *
Плотный потёртый полог, закрывающий вход в небольшую пещеру, откинулся в сторону, впуская в полутёмное помещение двух молодых мужчин, а также поток холодного горного воздуха. У костра сидел старик преклонного возраста и грел у костра свои худые руки, которые в свете пламени казались почти прозрачными. Он бросил внимательный взгляд на вошедших мужчин, и ему в глаза бросился яркий контраст между ними. Один из них был его ученик Норбу. Тот был одет в чжубу[1] и был старику знаком уже много лет. Норбу был невысокого роста, со смуглой обветренной кожей на лице и в надвинутой на самые брови тёплой шапке. Второй, высокий молодой мужчина европейской внешности, был в непривычном для Тибета тулупе из волчьей шкуры. Сняв с головы меховую шапку, незнакомец обнажил длинные светлые волосы, рассыпавшиеся по широким плечам. Посиневший нос гостя говорил о том, что он не очень привык к холоду.
— Учитель, он говорит, что пришёл к вам, — сказал Норбу, отвесив традиционный поклон.
Лама Тобгял ответил ученику кивком головы и вновь перевёл свой сосредоточенный взгляд на незнакомца.
— Кто ты? — спросил он, более тщательно запахивая свою старенькую, но ещё довольно прочную чжубу.
Белокурый мужчина, склонив голову в знак уважения, молча протянул правую руку, на ладони которой оказался знакомый старику предмет. Это был тот самый амулет, который он двадцать семь лет назад вручил родителям родившегося у них пророка. Морщинистое лицо старика немного разгладилось, в его глазах вспыхнули живые огоньки радости. Он довольно легко для своего возраста встал со своего места и низко поклонился гостю. Тот тоже ответил ламе почтительным поклоном. Увидев, как учитель преклонился перед незнакомцем, Норбу был весьма удивлён, однако не осмелился беспокоить наставника вопросами по этому поводу.
— Ты Исса!? — вопрос старика прозвучал скорее утвердительно.
— Да, учитель, — ответил тот на довольно сносном тибетском языке.
— Какой я тебе учитель, — вздохнул лама, — я просто ничтожный человек, которому выпала честь рассказать и показать тебе то, что тебе необходимо услышать и увидеть, чтобы ты мог всё вспомнить. Называй меня просто лама Тобгял.
Услышав это, Норбу, всё ещё топтавшийся у входа, округлил свои узкие глаза, точно блюдца, но и в этот раз почтение к учителю превзошло его любопытство. Его удивление можно было понять, так как он ещё ни разу за время своего служения ламе не встречал человека, к которому его учитель относился бы с таким почтением.
— Присаживайся поближе к огню, — предложил лама гостю, — сейчас тебя покормят, а потом мы поговорим.
Пока, по распоряжению ламы, его ученик быстро приготовил миску цампы[2], Исса так же, как и хозяин жилища, присел к костру и протянул к огню озябшие руки. Утолив голод и запив горячим чаем, настоянным на каких-то травах, гость заметно повеселел. Его безжизненно-бледное лицо порозовело, а недавно ещё сгорбленная спина распрямилась. Увидев такую перемену, хозяин жилища улыбнулся и сказал:
— Ну что ж, теперь расскажи, пожалуйста, где ты уже побывал, чему учился.
Тобгял подал знак ученику, чтобы тот налил гостю ещё чай, и приготовился слушать. Исса принял пиалу с горячим напитком и, обхватив её двумя руками, чтобы было теплее, начал рассказ:
— До тринадцати лет я рос почти что как и все мои сверстники. Помогал отцу в его делах, заботился о доме. Когда обучился грамоте, то начал изучать труды духовных учителей, которые были мне доступны. Когда же мне исполнилось тринадцать, я понял, что тех знаний, которые я черпал из книг, недостаточно для понимания Божественных законов. Я чувствовал, что моя душа требует чего-то большего. Вот тогда моя мать, которая видела и чувствовала мои духовные устремления, открыла мне семейную тайну нашего спасения от преследования царя Одира, правившего во времена моего рождения. Мать отдала мне амулеты, которые были изготовлены, как она сказала, известными мудрецами трёх стран, и я почувствовал, что они зовут меня в путь. Так я и отправился в это многолетнее путешествие.
Вначале я пошёл на восток. Там, в Великой и бескрайней Скифии, я отыскал волхва Велизара, от имени которого был передан первый амулет. У него я впервые начал постигать Вселенские законы, тайну человеческого тела и приёмы его врачевания. У него я постиг премудрости энергий Космоса, Земли и тех, что, словно водные потоки, движутся в самом человеке. В медитациях я увидел, насколько близки и похожи законы движения планет и звёзд с тем движением, которое происходит внутри каждого живого существа. В обучении у Велизара я прожил семь лет, после чего, с благословения учителя, направил свои стопы далее — в страну Индию.
По пути я пытался толковать Вселенские законы всем, кто попадался мне на пути, независимо от звания и сословия. Вот только, войдя во владения Индийских царей, я понял, что такой подход ко всеобщему приобщению к Божественным знаниям там не очень приветствуется. В отличие от благородных скифов, здесь была установлена очень жёсткая кастовая система, не позволяющая давать духовные знания шудрам[3]. Благо, что я понял это раньше, чем попал в руки царских шпионов. Мудрец Ашваттхама, к которому привёл меня амулет, принял меня очень радушно, и в течение ещё шести лет я постигал науку йогов. Теперь, по прошествии четырнадцати лет моего обучения, я научился входить в особые состояния, когда дух покидает плоть и посещает любые уголки Мироздания, научился материализовывать предметы, я могу лечить людей, просто наложив на страждущего свою руку… В общем, я думал, что постиг всё, что только мог, однако Ашваттхама сказал мне, что я ошибаюсь. Что у меня есть ещё третий амулет, и что мне предстоит путь в горный Тибет, где ты, лама Тобгял, откроешь мне знания о моей истинной природе и моём истинном предназначении.
Исса вопросительно посмотрел на старика, будто спрашивая, прав ли был его учитель. Лама улыбнулся. Общение с этим молодым человеком ему доставляло истинное наслаждение. Он подождал, пока юноша допьёт чай, и, когда тот с благодарностью вернул пиалу Норбу, ответил:
— Несомненно, я сделаю всё, о чём тебе поведал уважаемый мудрец Ашваттхама, и ты побываешь в том месте, куда не может ступить нога простого смертного. Надеюсь, что ты достаточно подготовлен к приёму таких энергий, которые не оставляют в живых простых смертных?
— Мастер Ашваттхама сказал, что я готов увидеть то, что не может видеть простолюдин.
— Хорошо, тогда с завтрашнего дня мы займёмся особой подготовкой для встречи с великими мудрецами древности, и только после этого направимся к святой горе Кайлас для твоего дальнейшего обучения.
Поев с гостем на ужин немного всё той же цампы, лама предупредил своего ученика о том, чтобы тот в течение десяти дней их не беспокоил. Также он дал наказ присматривать за тем, чтобы их не побеспокоил кто-нибудь из посторонних. Сделав необходимые распоряжения, Тобгял рассказал Иссе о том, как именно будет происходить подготовка. На рассвете, лишь только первые признаки восходящего солнца слегка коснулись небосвода и снежная вершина далёкого Кайласа засветилась ярким розовым светом, лама Тобгял и его новый ученик уселись в позу лотоса для медитации. Спустя десять дней, таким же солнечным утром, они вернулись в своё обычное состояние, а ещё через несколько часов, собрав в дорогу немного еды, вышли в путь.
Шли молча, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не наступить на острый камень и не поранить ногу. Погода, благодаря особым мантрам и заклинаниям ламы, стояла солнечная, так что Иссе в его тёплой одежде, подаренной учителем из далёкой Сибири, стало даже жарковато. “В Индии было бы намного жарче”, — шутливо подбадривал себя он, весело шагая за ламой. Тобгял же, казалось, не замечал ни жары, ни холода. Несмотря на то, что лама был уже в преклонном возрасте, он, постукивая деревянным посохом о каменистую почву, шёл так резво, что молодой ученик вначале едва за ним поспевал. Конечно, сказывалась и высота, на которой люди, первый раз попавшие сюда, иногда даже теряли сознание от недостатка кислорода. Однако нужно было отдать должное и самому ламе, который, благодаря своим практикам, не только не потерял молодой сноровки, но и, казалось, мог дать фору любому мужчине намного моложе его.
— Сегодня мы заночуем здесь, — сказал он, когда солнце спряталось за вершинами гор.
Тобгял снял с плеча небольшую котомку и с благоговением взглянул на сверкающую в лучах заходящего солнца священную гору. Исса тоже положил свою поклажу на большой валун и с любопытством посмотрел в ту же сторону. Чем ближе они приближались к Кайласу, тем больше трепетало его сердце от предвкушения какого-то приятного события. Несмотря на то, что он видел всё, что его окружало, в первый раз в жизни, тем не менее ему казалось, что он возвращается к себе домой. Исса чувствовал, будто покинул эти места совсем недавно, но почему-то, по какой-то неведомой причине, совершенно позабыл о своей прошлой жизни. Вдруг вершина горы-пирамиды в лучах заката стала краснеть, и на одной из её граней, прямо на глазах у изумлённого путника, вспыхнул огромный солярный знак. Углубления в горе, которые были сделаны то ли природой, то ли жившими в далёкие времена цивилизациями, причудливо играя красками заходящего светила, создали этот завораживающий Божественный символ. Лама, с улыбкой наблюдавший за тем, какое впечатление произвела игра света на спутника, дождался, когда закончится это чудесное природное явление, и предложил ученику готовиться к ночлегу.
Пожевав на ужин по горсти жареного ячменя, путники, в выбранном ламой укромном местечке, защищённом от пронизывающего ветра, улеглись на ночлег. Проснулись они, как и прежде, очень рано и вновь, сделав лёгкий перекус всё тем же ячменём, двинулись дальше к своей цели. Прошёл ещё один день безостановочного пути. Благодаря Велизару и его урокам правильного хождения по пересечённой местности, Исса быстро приноровился к походке старика и в течение дня не только не устал, но и, казалось, приобрёл ещё больше сил. И вот они стоят у подножия самой загадочной и непостижимой для неподготовленного человеческого ума горы-пирамиды.
— Ну, вот мы и пришли, — остановившись и глядя на вершину горы, негромко с благоговением произнёс Тобгял. — Завтра с утра начнём десятидневный пост и медитацию, чтобы подготовиться к встрече с небывалыми на Земле энергиями. И, конечно, познакомимся с духами, обитающими в этой долине, чтобы они не помешали осуществлению наших планов.
Рано на рассвете пролетающий над равниной орёл увидел две замершие в позе лотоса фигурки людей, лицами обращённые к священной горе. Он, словно повинуясь чьей-то воле, застыл в безмолвном парении над этими фигурками, приняв на себя роль бдительного сторожа и надёжного охранника. На следующий день погода изменилась, и начал сыпать мелкий снежок. Однако, тихо ложась рядом с медитирующими странниками и постепенно образуя вокруг них бесконечную причудливую перину, он совсем не попадал на их тела. Застывшие, точно каменные изваяния, они, словно заряженные необычным видом энергии, отталкивали от себя эти холодные белые пушинки, не позволяя им даже прикоснуться к одежде.
Через десять дней снегопад и неугомонный ветер намели уже небольшие сугробы, которые вокруг тел медитирующих тут же слегка подтаивали, будто от людей исходил жар не меньше, чем от печки. Первым вышел из медитации наставник, а через некоторое время и ученик подал признаки жизни. Орёл, парящий высоко в небе, издал радостный крик и не спеша направился к своему гнезду. Лама произнёс благодарность этой гордой птице за оказанную им помощь, после чего обратился к Иссе:
— Теперь я вижу, что ты полностью готов к встрече с Шамбалой.
— Шамбалой?! — восхищённо воскликнул тот.
Старик улыбнулся и ничего не ответил. Он вполне понимал радость и удивление своего подопечного, так как не каждый лама, не говоря уже о простых людях, мог быть удостоен чести побывать в этом скрытом от посторонних глаз месте. Тобгял медленно поднялся и неспешно начал массировать мышцы ног и рук, ученик тут же последовал его примеру.
— Нам пора, нас уже ждут, — сказал лама, отряхивая свою котомку от снега и закидывая её за спину.
Исса вновь повторил то же самое, и они направились куда-то вдоль подножия священной горы. Через некоторое время, перед тем как взошло солнце, на них опустился густой туман. Ученик, чтобы не потеряться, подошёл как можно ближе к впереди идущему учителю. Тот, похоже, даже не заметил природного явления, которое запросто остановило бы любого путника. Прислушиваясь к какому-то внутреннему чутью, старик всё так же уверенно и бодро шагал вперёд, будто по прекрасно освещённой улице.
Рассеялся туман так же внезапно, лишь только показались первые лучи солнца. Тобгял резко остановился, и следовавший за ним по пятам ученик чуть было не налетел на него. Остановившись, Исса огляделся вокруг. Они стояли на большой площадке перед горой, лицом к высокой скале. Он почувствовал, что что-то вокруг изменилось, вот только что конкретно, молодой человек никак не мог понять. К этим непонятным ощущениям примешивалось и некоторое беспокойство, граничащее со страхом. Наставник оглянулся и пристально оглядел своего спутника.
— Чувствуешь?
— Что? — не поняв, о чём спрашивает учитель, в свою очередь осведомился Исса.
— Чувствуешь что-нибудь необычное?
— Какое-то волнение. Будто что-то должно произойти страшное.
Лама чуть заметно улыбнулся.
— Это Долина Смерти. Мы стоим как раз возле входа в Шамбалу, а над нами расположено самое большое в мире зеркало, которое искривляет течение времени.
Исса вскинул голову вверх, но не увидел ничего, даже отдалённо напоминающего предмет, похожий на блестящие отшлифованные поверхности, в которые любят смотреться женщины любого возраста. Он перевёл вопросительный взгляд на ламу. Тот вновь улыбнулся краешками губ и пояснил.
— Это совсем не те зеркала, которые ты видел до сих пор; это большое вогнутое каменное зеркало, когда-то изготовленное древними людьми, обладающими невиданной силой и невиданными способностями. Изготовив в скале это зеркало, они создали защиту от возможных попыток каких бы то ни было существ проникнуть сюда. Только благодаря твоей особой подготовке и твоему особому положению, ты ощущаешь всего лишь небольшое неудобство. Простой смертный, попав сюда, уже через сотню-другую ударов сердца превратился бы в глубокого старика и умер прежде, чем смог бы прикоснуться к этим воротам.
Лама указал на гладкую скалу прямо перед собой. И вновь ученик не обнаружил ничего похожего на какую-либо дверь или ворота. Только теперь Тобгял не стал ничего объяснять, а тихо зашептал какую-то мантру или, может, заклинание. Так продолжалось порядка десяти минут, после чего скала, будто сделанная из жидкой субстанции, подёрнулась мелкой рябью и исчезла, открыв перед людьми огромный вход в громадную пещеру.
— Пойдём, — коротко скомандовал учитель и, как обычно, первым переступил черту, разделяющую этот мир с другим — таинственным и неизвестным.
Исса тут же последовал за ламой, и только он так же переступил границу двух миров, как за его спиной вновь материализовалась каменная поверхность скалы. Несмотря на то, что проход был наглухо замурован, а солнышко осталось с той стороны, здесь было достаточно светло, так как всё пространство сияло мелкими светящимися частицами. Казалось, что сам воздух излучает не аромат, а мягкий приятный свет. Ученик, вновь неотрывно следуя за идущим вглубь пещеры наставником, поддался неведомому душевному порыву и попытался зачерпнуть рукой немного светящегося пространства, однако когда разжал пальцы, то увидел, что ладонь его пуста так же, как и раньше.
Не спеша путники прошли ещё некоторое время, на протяжении которого непонятное чувство беспокойства у Иссы всё больше усиливалось. Тобгял несколько раз с серьёзным выражением лица оглядывался на него, словно проверяя, всё ли у него в порядке. Так они шли, пока не оказались возле ещё одной гладкой вертикальной поверхности, которая, по предположению Иссы, была ничем иным, как ещё одной потайной дверью. Он оказался прав, так как лама вновь прочитал заклинание, и вновь скала растворилась, открывая путь в следующее помещение.
Переступив ещё одну условную черту, ученик замер в небольшом оцепенении. Его зрачки непроизвольно расширились, будто стараясь как можно детальнее рассмотреть то, на что был устремлён его взгляд. Вдоль стен второй пещеры вглубь, насколько позволяло увидеть светящееся пространство, располагались огромные фигуры людей, застывших в позе лотоса. Эти фигуры были настолько реалистично изготовлены, что казалось, что это живые существа, которые просто присели помедитировать. Но ещё больше Исса был удивлён, когда лама сказал, что это действительно живые люди древности, которые пришли в эту пещеру, чтобы, войдя в состояние самадхи, навсегда оставить здесь своё бренное тело. Эти тела по-прежнему оставались живыми, хотя бессмертные души великих йогинов, где-то в далёких божественных мирах, сейчас занимались другими, более важными, делами.
— А почему они такие большие? — шёпотом спросил ученик, бесшумно продвигаясь вдоль этих живых скульптур, словно боясь потревожить их многовековой сон.
— Все первые люди, прилетевшие на эту планету с далёких звёзд, были такими большими, — пояснил лама. — Здесь собрались представители разных Рас: Лемурийцы, Атланты, Асы, вышедшие когда-то из Гипербореи — все, кто достиг небывалого уровня духовного развития и не пожелал превращать своё тело в свет. Они остались здесь, чтобы, если возникнет необходимость, вновь вернуться в свою физическую оболочку. Их великая миссия состоит в том, чтобы помочь выжить населяющим планету людям, если тех вдруг постигнет глобальная катастрофа. Единственно, кого здесь нет, так это представителей Аннунаков, так как ни одна сущность из их Рода никогда даже не помышляла о духовном развитии. Их развитие движется в обратную сторону — они своего рода противовес всему светлому во Вселенной. Думаю, тебе ещё придётся не раз встретиться с этими существами в обличии простых людей.
Продвигаясь всё дальше, Исса обратил внимание, что постепенно рост медитирующих сущностей становился всё меньше, а ещё через некоторое время вдоль стен уже сидели вполне обычные люди. Тобгял, вновь обернулся и негромко пояснил, что это действительно люди, жившие сравнительно недавно и тоже достигнувшие необходимого уровня духовного развития, чтобы занять почётное место в этой пещере. Размышляя над тем, что говорил учитель, и тем, что он видел своими глазами, Исса вдруг подумал: “А ведь несмотря на то, что у меня во рту уже много дней не было даже ячменного зёрнышка, есть почему-то вовсе не хочется”. Видимо, те небывалой мощности потоки энергии, наполняющие пещеру, подпитывали тело не хуже, чем материальная пища. Он хотел было спросить обо всём этом учителя, но перед ними внезапно возникла ещё одна “дверь”. И в третий раз лама повторил ритуал её открытия, только теперь удивлённому взору его молодого спутника открылась фантастически нереальная картина подземного города, а быть может, и страны.
Сразу понять и оценить величину этой территории было просто невозможно. Это был край благоухающих садов и цветов, край прозрачных рек, умиротворённо несущих свои воды в необозримую даль. Озёра с чистейшей водой были заполнены всевозможными видами рыб, бесстрашно резвящихся в своей стихии. Разумеется, охватить взором всю эту подземную страну Исса не мог, однако каким-то неведомым доселе чувством он осознавал и ощущал всё великолепие и грандиозность этого мира. Лишь только нога путников коснулась почвы этого цветущего и благоухающего разнообразными ароматами края, как перед ними появился высокого роста крепкий мужчина восточной внешности. В его открытой и доброй улыбке было столько любви и тепла, что
казалось, будто гости были его самыми близкими из всех ближайших родственников.
— Как добрались, гости дорогие? — обратился к ним встречающий, сложив ладони в восточном приветствии. — Многочисленные жители нашей страны, как обычно, заняты своими повседневными заботами, так что сегодня я буду сопровождать вас во время вашего пребывания в Шамбале и отвечу на все интересующие вас вопросы. Надеюсь, вы не против?
— Приветствую тебя, Гаутама! — ответил лама в ответном поклоне, и его спутник проделал то же самое. — Мы очень польщены такой великой честью пообщаться с тобой.
— Мне тоже очень приятно выполнить свою небольшую миссию и напомнить нашему брату, — Гаутама многозначительно посмотрел на Иссу, — о некоторых важных вещах. А пока что пройдёмте со мной. Может быть, вы желаете отдохнуть с дороги?
— Благодарю тебя, мы не устали, — ответил за обоих старик, и Исса, в который раз за последнее время, ощутил, что он действительно полон сил и энергии. — Ты же знаешь, что мы не можем здесь долго задерживаться, так как время у вас идёт намного быстрее.
Тобгял сказал это больше для своего ученика, так как вряд ли житель этой страны не знал этой истины.
— Ну что ж, ты прав, лама, тогда не будем терять времени, — улыбнулся Гаутама, — пройдёмте в беседку, где нам будет удобно поговорить.
Он привёл гостей в утопающую в зелени постройку, обвитую лианами с большими гладкими листьями и огромными цветами, источающими прекрасный тонкий аромат. Внутри беседки лежали три расшитые золотом подушки для сидения, а на небольшом деревянном столике с короткими инкрустированными ножками стояли пиалы с каким-то напитком. Хозяин указал путникам на подушки, приглашая присесть, после чего, взяв одну из трёх пиал, сказал:
— Испейте амброзии, друзья мои, она придаст вам ещё больше сил.
Гости взяли пиалы, сделали по глотку и, не сговариваясь, прикрыли глаза, восхищаясь вкусом божественного нектара.
— Скажи мне, брат, что привело тебя в наши края? — спросил Гаутама у Иссы, когда тот насладился напитком.
Скорее всего, он наверняка знал о цели визита чужестранца, но, видимо, необходимо было, чтобы тот сам это озвучил.
— За время моих странствий по Земле я познал много разнообразных наук, — ответил Исса, — освоил множество практик и медитаций, но я хотел бы, чтобы мне открыли моё истинное предназначение. Для чего я пришёл в этот мир, кто я на самом деле?
— Но ты его и сам знаешь, — улыбнулся Гаутама, — тебе нужно всего лишь вспомнить.
Он слегка наклонился в сторону гостя и, как уже не раз проделывал со своими учениками, внезапно резко шлёпнул того по плечу. Исса тут же зажмурился из-за того, что ему показалось, будто его голова увеличилась до небывалых размеров. В этот миг он вдруг ощутил, что все знания, существовавшие когда-либо на Земле и за её пределами, непостижимым образом уместились в его маленькой черепной коробке. Исса действительно вспомнил всё то, что временно позабыл, воплотившись в материальном мире. Он вспомнил свою Божественную природу, вспомнил свой родной мир полубогов, в котором пребывал до своего появления здесь — на Земле. В этот миг он в полной мере осознал, что именно ему было поручено его Отцом и что предстоит сделать в нынешней жизни. Лама Тобгял с удовлетворением наблюдал за метаморфозами, происходящими на лице ученика, с улыбкой поглядывая то на него, то на Гаутаму.
Они пробыли в этом прекрасном краю ещё немного времени, и лама начал торопить Иссу, который, несмотря на то, что уже и сам знал ответы на любые вопросы, тем не менее, непрестанно задавал их Гаутаме. Вероятнее всего, он просто хотел ещё раз убедиться, что те знания, которыми он теперь обладал, были реальными, а не плодом его воображения. Мудрый житель этого сказочного мира терпеливо объяснял своему гостю всё, что того интересовало.
Наконец, наставнику всё же удалось уговорить своего ученика закончить беседу, и они, простившись с радушным обитателем этой волшебной страны, отправились в обратный путь. Проходя мимо застывших в самадхи великанов, которые, словно в почётном карауле, охраняли вход в Шамбалу, Исса вдруг остановился, ощутив чей-то мысленный призыв. Он осмотрелся и, с улыбкой указав на одного из исполинов, сказал:
— Это мой далёкий предок, великий лекарь Ведагор. Истинно говорю тебе, что это его Душа пригласила меня прийти в этот материальный мир из божественного безмятежного мира для того, чтобы постараться помочь заблудшим душам людей, сотворённых Аннунаком Яхином. Мне пришлось воплотиться среди чужого мне народа, чтобы помочь ему обрести истинные человеческие понятия, дать им знания, которых не дал им их Создатель, и направить их разум в сторону света. Ведагор сказал мне, что я должен стать не просто лекарем, исцеляющим тела, но, что гораздо важнее, стать врачевателем людских душ.
Исса замолчал, пристально всматриваясь в недвижимое лицо своего далёкого предка. На какое-то мгновение ему показалось, что голова того чуть шевельнулась, одобрительно кивнув, однако, скорее всего, ему это действительно показалось.
Когда путники после посещения Шамбалы вернулись в пещеру Тобгяла, оказалось, что со времени, когда они её покинули, прошло около двух лет. “Задержись мы в Шамбале чуть подольше, — подумал Исса, — и можно было бы пропустить всю свою жизнь”. Больше задерживаться в этом месте он не стал — впереди предстоял далёкий путь к себе домой. Ещё несколько лет, и это он знал наверняка, ему отводилось на предначертанные для него в этой жизни дела. Единственное, чего он не знал, так это того, что будет потом. Удастся ли ему совершить то, что от него требуется, успеет ли он за такой короткий срок дать необходимые знания и воспитать достойных преемников? Несмотря на все свои возможности и былые заслуги, узнать наверняка, что произойдёт в будущем, и по какому пути пойдёт тот или иной народ и вся планета в целом, знать ему было не дано, во всяком случае, пока он находился в этом материальном теле.
* * *
В дверях послышался щелчок открываемого замка.
— Ребята, я пришла, — крикнула от порога Светлана и поспешила в комнату, чтобы в который раз убедиться, что с сыном всё в порядке. — А чем вы здесь занимались?
Она немного взволновалась, увидев так и не собранную Ярославом железную дорогу. Вагончики с паровозом всё ещё лежали в коробке, а сынишка сидел рядом с игрушками с не по-детски серьёзным выражением лица.
— Да, в общем-то, ничем, — как можно спокойнее пояснил Казимир. — Просто я сказку рассказывал.
— Странно, — задумчиво сказала Света, — что-то не похоже на сказку. Или ты страшную сказку рассказывал?
— Ну что ты, хозяйка, чай, я понимаю, какие сказки малому рассказывать.
— Ладно, — хотя и с подозрением, но всё же согласилась заботливая мать, — а то мне мало хлопот с бабой Дусей, так ещё ты мне ребёнка испугай.
— Обижаешь, хозяйка, — насупился домовой, — напраслину наговариваешь.
— Хорошо, извини, просто переволновалась немного со старушкой. Вот и лезут в голову разные мысли.
Тем временем Ярослав, возобновив прерванное занятие, уже закончил собирать рельсы в замысловатые зигзаги и запустил по ним паровоз. Он гонял вагончики в разные стороны, что-то бормоча себе под нос и улыбаясь своим мыслям. Не успела Светлана вернуться на кухню, чтобы заняться своими делами, как её телефон вновь подал голос. Номер на дисплее был неизвестен, но это было вполне привычно: за день ей приходилось принимать не один такой звонок от желающих попасть к мужу на приём. Пока она возилась с Евдокией Нестеровной, пришлось сбросить не один такой вызов.
— Добрый день, — услышала она женский голос, который показался ей знакомым.
— Здравствуйте, — ответила Света и по привычке открыла тетрадку, в которую записывала новых пациентов, и которая всегда находилась под рукой.
— Вы меня извините, что я вас отвлекаю, — продолжил голос в трубке, — я Катя, бывшая жена Андрея.
— А, Катя! — Света вспомнила, откуда ей знаком этот голос. — Что вы хотели?
— Да, собственно, я просто хотела поблагодарить Андрея за сына. Я не знаю номера его телефона, вот только ваш. Знаете, я ведь не верила, что Андрей что-то сможет сделать, и когда уходила после приёма, даже не поблагодарила его. Но Лёвочка действительно поправился. Мы сдали ещё раз все анализы, и они показали хороший результат, да и сам он выглядит вполне здоровым.
Катя на несколько секунд замолчала, потом продолжила:
— Так вы передадите Андрею благодарность от меня и от моего мужа?
— Не волнуйтесь, непременно передам, — заверила Светлана.
— Спасибо, — ответила собеседница и отключилась.
“Не верила, что поможет, — подумала про себя Света, — веришь ли ты вообще кому-нибудь, голубушка?”
[1] Чжуба — просторный халат с длинными рукавами, сделанный из шкуры яка. Традиционная одежда тибетцев.
[2] Цампа — традиционное тибетское блюдо. Готовится из жареной ячменной муки, масла и крепкого зелёного чая.
[3] Шудры — одна из четырёх каст в Индии. Считается самой низшей и бесправной. Часто эту касту называют “неприкасаемыми”.
