Художники Полина Алёшечкина и Елена Добробабина
Редактор Анастасия Гетманцева
Глава 3 // Глава 4
5. Прогулка
Проснувшись утром, Ив с удивлением поняла, что чувствует себя, наконец-то, выспавшейся и отдохнувшей. То ли так на неё подействовало возвращение Цвая, то ли их вечерний разговор, но часть переживаний покинула её. И она была несказанно рада этому факту.
Она поднялась с кровати, поёжившись, накинула халат и подошла к балконной двери. В её повестке дня ничего особенного не значилось, Драй и Айну она решила дать выходной, рассчитывая проваляться полдня в кровати с материалами, которые нашла для неё верная помощница. Однако денёк за окном обещал быть тёплым и солнечным и буквально манил прогуляться.
За её спиной послышались шаги, и она обернулась, чтобы встретиться взглядом с Цваем, тот облокотился на дверной косяк и внимательно следил за ней.
— Доброе утро, — негромко поприветствовала она его с тёплой улыбкой.
— Доброе утро, принцесса, — также тихо ответил он.
Его лицо было немного заспанное и слегка помятое, а взгляд напоминал глаза запуганной собаки. Ивейн вспомнила его вчерашнее откровение и прикусила губу от досады: даже будучи наследной принцессой целой Империи, она не могла помочь своему единственному другу. Впрочем, она по-прежнему не знала причины его бессонницы, как и не догадывалась, чем она могла бы помочь. Но одно она знала наверняка: чтобы выяснить всё это, ей нужно по-настоящему узнать и понять его, а чтобы понять кого-то, надо провести больше времени вместе. А значит, им вдвоём не мешает развеяться. Девушка вспомнила про ярмарку, уютно расположившуюся недалеко от дворца. Коварный план сложился довольно быстро, и она хитро ухмыльнулась, наклонив голову.
— Как насчёт небольшой прогулки, мой верный пёс? — спросила Ив.
Цвай непонимающе уставился на неё, совершенно сбитый с толку.
— Какой прогулки? — с подозрением переспросил её телохранитель.
— Обычной. Сейчас же неделя Весеннего Праздника, и под дворцовыми стенами стоит ярмарка. Давай сходим на неё! — с жаром продолжила уговоры девушка.
— Ярмарка? — с сомнением поинтересовался он, приподняв бровь. — Ты, наверно, шутишь.
— Вовсе нет! Помнишь, как мы детьми обожали весенние ярмарки? Я не была на них с того времени! — сказала она, делая шаг вперёд, восторга в её голосе прибавилось, глаза загорелись в предвкушении.
Однако реакция парня была прямо противоположной, он закрыл лицо рукой и покачал головой.
— Ив… — простонал он. — Ну почему тебя вечно тянет на какие-то приключения? Как ты себе это представляешь? Это же непомерная толпа народа! Всё что угодно может случиться. Мы не можем пойти туда вдвоём!
— Ох, прекрати, Цвай! — возразила девушка, скрестив руки на груди. — Почему мы не можем пойти вдвоём? А как мы можем пойти? Потащим с собой целую свиту, чтобы все показывали пальцем: «Вот она, принцесса Ивейн»?
— Чёрт, Ив, ты и есть принцесса! И моё дело — гарантировать твою безопасность! — вспылил её телохранитель. Он убрал руку с лица и смотрел на неё горящими от ярости глазами.
Она при этом подметила, что тёплый оттенок его глаз никуда не делся, казалось, что янтарные осколки засияли только сильней. Вот только в его действиях не было ничего нового, всё это было предсказуемо и давно изучено. Ивейн закатила глаза к потолку и свалилась на кровать, широко раскинув руки.
— Да-да-да… Сколько раз я уже это слышала. Уже мозоли на ушах! — раздосадованно пробурчала она.
— Ив… — в тон ей проворчал парень. — Твоё упрямство ничего не изменит.
— Ну почему не изменит? — резко садясь на постели, заявила девушка. — Если я пойду в компании всех моих телохранителей и при полном параде, я буду принцессой, — она перевела дыхание и заговорщицки улыбнулась. — А вот если я пойду с тобой одним в обычной одежде, никто не отличит меня от девушки-райба, гуляющей со своим другом. Как и раньше. Раньше же никого не волновало, что я принцесса.
Она почти умоляюще смотрела на своего начальника охраны. «Ну не может же он упрямиться до бесконечности, — думала принцесса. — Вчера же у меня получилось пробиться сквозь его панцирь!» Он не отвёл взгляд, всё также смотря ей прямо в глаза. Только линия подбородка стала ещё жёстче — свидетельство того, что он крепче сжал челюсти.
— Раньше мы были детьми, Ив, — строго напомнил Цвай через несколько секунд.
Девушка моргнула, не до конца уверенная, что не ослышалась. Она физически ощутила, как что-то изменилось между ними, как будто толстая невидимая преграда дрогнула.
— А что изменилось? — еле слышно спросила она, испытывая, насколько дальше незримая стена способна сдвинуться.
Вместо ответа он отвёл глаза. Стена была снова на месте вместе с его панцирем. Видимо, это было большее, на что она могла рассчитывать сейчас. Решив, что пора разрядить обстановку, Ивейн взяла ближайшую к себе подушку и кинула в Цвая. Тот поймал её и состроил обиженную гримасу.
— Да ладно тебе, Цвай! — с мольбой в голосе воскликнула девушка, надув губы. — Я хочу сходить на ярмарку. Ну пожа-алуйста!
— Хорошо-хорошо. Как скажешь! — цыкнул, сдаваясь, парень и отправил подушку в обратный полёт. — Только кто тебя выпустит?
Принцесса схватила мягкий снаряд на подлёте, не скрывая победоносной улыбки.
— Кто меня удержит? У меня есть крылья, я сама себя выпущу, — ответила она, подмигивая. — А для тебя вообще не проблема просочиться сквозь дворцовую охрану. Встретимся у входа на базар через час. Как тебе мой план?
Цвай рассмеялся и сказал, поклонившись:
— Вы, как всегда, бесконечно коварны, ваше высочество.
Цвай вернулся в свою комнату, закрыл дверь и, привалившись к полотну, протёр заспанные глаза. Что эта девушка делала с ним? Ив крутила им, как хотела, а он вилял хвостом, как настоящая собака, и выполнял все её команды. Она задавала вопросы, а он отвечал, даже не задумываясь. Парень в очередной раз отругал себя за излишнюю откровенность. Он абсолютно не хотел сокращать дистанцию между ними: чем ближе они становились, тем больше он открывался, тем выше была вероятность, что в один момент он скажет слишком много.
Телохранитель посмотрел на коммуникатор и заставил себя оторваться от двери, время стремительно бежало вперёд, а он ещё ничего не сделал. Мало того, что он не мог оставить Ив одну по уставу, к тому же он боялся, что чем дольше она находится без него, тем больше возможность, что девушка куда-нибудь вляпается. «Она может отрицать сколько хочет, но Ив даже больший магнит для неприятностей, чем я», — подумалось ему.
Парень отодвинул узенькую дверь в коморку, что гордо звалась гардеробной. Он мысленно поблагодарил Богов, что хотя бы гардеробная у него была отдельной: пересекись он сейчас с Айном, пришлось бы выкручиваться и придумывать байку о том, что он тут делает и почему собирается переодеваться. Впрочем, у индивидуального помещения был ещё один несомненный плюс — никто не пытался призывать его к порядку.
Цвай сделал шаг внутрь, споткнулся о скрытую под горой одежды невысокую лавочку и едва сдержался, чтобы не выругаться в голос. Он нащупал выключатель и, включив свет, обвёл содержимое своего шкафа оценивающим взглядом. Его вещи покрывали пол маленькой комнатки ровным, абсолютно чёрным, слоем: майки, водолазки, кители, брюки, несколько плащей; пара ремней висела на крючках в стене, на полках тоже что-то лежало. Когда-то мама пыталась учить его аккуратности, но годам к семи Уна оставила бесплодные попытки, лишь прося приносить грязные вещи в стирку. Когда он переселился в общие комнаты, к нему постоянно приходили горничные, но они тратили так много времени на то, чтобы разобрать его шкаф, что довольно быстро перестали туда соваться, лишь прибирая в спальне.
Он направился к полкам, там обычно лежало то, что не было нужным, а именно — обычная одежда. Ив настаивала на наличии неформенных вещей в гардеробе, мотивируя это тем, что на миссиях её телохранителям далеко не всегда выгодно выделяться. Это также было полезно во время редких увольнительных в город. Хотя Цвай так давно не был в городе, что не очень был уверен, что сейчас было в моде. Порывшись немного и добавив к общей куче ещё парочку странных футболок, он извлёк-таки белую майку и тёмно-синие джинсы. «Если я ничего не путаю, то нечто такое одевают горожане, — почесав затылок, подумал парень. — Как-то не хочется выглядеть, словно кирилинский турист».
Телохранитель стянул с себя пояс с оружием, китель и водолазку и бросил очередной взгляд на свою спину: метки приобрели ярко-красный оттенок и выделялись двумя алыми полосками, повторяя линии лопаток. Цвай цыкнул и извлёк охлаждающий гель из кармана валяющегося у ног кителя.
— Надеюсь, в этот раз от этого будет больше толка, — проворчал он, нанося мазь. В последний раз эффект от крема прошёл уже через час, и парень начинал подумывать, что проведать доктора Элизу, в общем, было не такой уж и плохой идеей. Однако не в его характере было беспокоиться по мелочам, поэтому тюбик был благополучно помещён на ближайшую полку и тут же забыт, так же, как и причина его появления.
Цвай быстро переоделся, не забыв запрятать верные кинжалы под футболку и критическим взглядом оценил себя в зеркале: смотрелся он весьма странно. То ли он и в самом деле слишком давно не одевал ничего, кроме формы, то ли в стенах дворца это было особенно непривычным, но на несколько секунд он застыл, не узнавая сам себя. Парень нахмурился, проводя рукой по густым чёрным волосам, и уже было хотел найти что-то другое, но, в итоге, решил оставить как есть: до назначенного принцессой рандеву оставалось меньше тридцати минут — ровно столько, сколько необходимо было, чтобы добраться до ворот.
Чуть не забыв, последним штрихом он достал из чёрных брюк несколько жёлто-синих купюр, которые дала ему Ив. Хоть по правилам денег он иметь и носить не мог, но принцесса делала так во время миссий, так как иногда им приходилось покупать что-то для неё, а она «ненавидела передавать деньги у всех на виду».
Наконец, парень выключил свет и вышел из гардеробной. Он остановился посреди комнаты, раздумывая как лучше прошмыгнуть через весь дворец и остаться незамеченным. Проход через помещения ему был заказан, так как байка о его вчерашней выходке до сих пор не утратила популярности, и как назло, на улице ярко светило солнце: на открытой местности чёрное облако будет слишком хорошо заметно, не говоря уже о его неуставном наряде. Он в отчаянии хлопнул себя по лбу и пробурчал под нос:
— Ну вот почему у меня такая беспокойная хозяйка? Ну вот чего ей в своём кабинете не сидится?
Цвай нервно захихикал, опуская руку. Если бы она была обычным райконом, он бы никогда в неё не влюбился, так ведь?
Он подошёл к столу перед окном, радуясь, что его комната была на первом этаже. За стеной росла линия невысоких кустиков, которые продолжались вдоль жилых бараков. Парень наклонился, скрываясь из поля зрения случайных прохожих, и закрыл глаза, расслабляясь и фиксируя в голове образ полупрозрачного тёмного облака, по телу тут же пробежался привычный холодок.
Когда он вновь открыл глаза, мир вокруг изменился: предметы приобрели более резкие очертания, звуки стали чётче, цвета ярче — казалось, даже сам воздух уплотнился, и его можно было попробовать на вкус.
К нему пришли непрошенные вспоминания о том, как он впервые ощутил себя в этой форме.
***
Способность проявилась через несколько месяцев после его четырнадцатого дня рождения. Сначала он лишился Ив, а с поступлением в Академию — и личной свободы. Прошедшие четыре года были для него настоящим персональным адом. Годами отлаженный механизм любовно отполировывал молодых райбов, заставляя их забыть не только то, кем они были раньше, но и собственные имена. Последнее правило касалось не всех, но достаточно высокие боевые показатели быстро превратили его из Элиота в Цвая.
Курсанты проводили за уроками и тренировками всё время от рассвета до заката. Порой, когда он возвращался домой, у него не было сил даже рта открыть, он молча поднимался в свою пустую комнату и валился на кровать. Наверное, с тех времён у него и осталась привычка засыпать в процессе перехода из положения стоя в положение лёжа. Количество требований и неписаных правил превышало здравый смысл, а учителя готовы были отправить в карцер или на публичную порку за неверный взгляд или вздох.
Но хуже всего было то, что драки между курсантами никто не запрещал, скорее поощрял, если они были вне учебного времени и не угрожали ничьей жизни. Это очень быстро поняли близнецы Марк и Оливер Фрайт и начали подлавливать его, тщательно подбирая моменты, когда он был один, и приводя с собой нескольких друзей на подмогу. Цвай не пытался задаваться вопросом, почему эта парочка привязалась к нему, словно банный лист, его волновало лишь как выйти из драки с наименьшими повреждениями. Однако близнецы всеми своими действиями доказывали, что вознамерились оставить его калекой. Их не остановило то, что однажды они сломали ему руку. Ответственный за их поток всего лишь снял с них несколько баллов, а его самого отец обвинил в беспомощности. «Мир вокруг гораздо жёстче, чем кучка хулиганов, — заявил Вил, когда мать попыталась заступиться за него, — если он не может защититься от банды засранцев, какой он после этого мне сын?» Эти слова окончательно подорвали доверие Цвая к мужчине, и он перестал считать того своим отцом, но проблема надоедливых драчунов никуда не делась.
Не успела рука восстановиться, как он снова оказался один на заднем дворе, и единственный выход ему преграждал десяток подростков, большинство старше по возрасту и превышавшие его как в весе, так и в комплекции.
— Тебе стоило сбежать из Академии, поджав хвост, и никогда не возвращаться, шельма, — заявил Марк, сплёвывая сквозь стиснутые зубы. На его крысином лице застыла триумфальная улыбка. Сам же задира хоть и был одногодкой Цвая и одного с ним роста, но при этом шире в плечах раза в два.
— Не думай, что ты особенный только потому, что твой папочка в услужении у императора, — добавил черноволосый здоровяк по имени Трес, стоявший справа. Он напоминал огромного медведя и, кроме того, был выпускником.
Цвай мысленно выругался, стараясь не выдавать своего испуга. Десять — это было слишком, ему одному никогда не справиться с таким количеством противников. Он краем глаза осмотрел пространство, ища пути к отступлению, но за его спиной была лишь глухая кирпичная стена и пара металлических мусорных контейнеров. На стенах справа и слева были окна, но они были слишком маленькие и слишком высоко. На его счастье, ближайшее окно было приоткрыто. Подросток прикинул, каковы его шансы использовать контейнеры, чтобы допрыгнуть до окна и протиснуться внутрь. Вероятность была, хоть и небольшая. Однако действовать необходимо было очень быстро, до того, как его противники приблизятся, чтобы ему помешать.
Подросток метнулся к контейнеру, мгновенно забравшись на него, подпрыгнул и зацепился за подоконник заветного окна. Он начал карабкаться внутрь и уже почти уверился, что сможет ускользнуть, как твёрдая рука схватила его за ногу и резко дёрнула назад.
Он жёстко приземлился на утоптанный грунт, подняв тучу пыли. Удар вышиб воздух из лёгких, в ушах звенело от неудачного столкновения головы с землёй. Он закашлялся и сквозь звон услышал насмешливый гогот десятка мальчишечьих голосов. Цвай понял, что совершил роковую ошибку, но было уже поздно.
— Допрыгался, тупица, — сказал один из хулиганов, ударяя его ногой в живот.
Подросток сложился, застонав, боль застлала сознание. Следом за первым ударом пришёл второй, третий. Он потерял счёт времени, пытаясь прикрыться от пинков. Правы были учителя, говоря, что раз упав, подняться было уже невозможно. На самом деле, в тот момент Цвай и не мечтал подняться, в тот момент он хотел просто исчезнуть. Мысль о том, что его могли забить до смерти, почему-то перестала пугать. Нет, слишком долго, проще молить о пощаде, даже ползать на коленях. Плевать на гордость. Плевать на Вила. Что угодно, лишь бы бесконечная боль закончилась. Исчезнуть, просто исчезнуть…
— Эй, куда он делся? — раздался чей-то озадаченный голос.
Цвай не сразу понял, что побои прекратились. Он с опаской приоткрыл отёкший глаз, чтобы увидеть озирающихся по сторонам забияк. Несколько из них смотрели на него в упор и будто не видели, их взгляд проходил сквозь него куда-то в стену. Он осторожно приподнялся, стиснув зубы и не веря своей удаче: они все дружно ослепли? Его взгляд скользнул на собственные трясущиеся руки, но там, где он их совершенно чётко ощущал, Цвай видел лишь расплывчатый тёмный силуэт, похожий на стелющийся чёрный туман.
— Что за?.. — начал он и резко прикусил язык: если его обидчики его не видят, это вовсе не значит, что они его не услышат.
Но банда подростков продолжала смотреть по сторонам и теряться в догадках, каким образом их жертва растворилась у них прямо перед носом. Цвай решил не испытывать судьбу и, с трудом поднявшись, проковылял стороной своих противников, пока чудесная сила, что спасла его, не растворилась.
Цвай бежал домой из последних сил, надеясь, что близнецы и компания не решат перехватить его где-нибудь по дороге. Подбежав к знакомой лакированной деревянной двери, он толкнул её и свалился на пол в полутёмной прихожей, пролетев ту насквозь.
— Чёрт! — заорал подросток, подскакивая и начиная не на шутку пугаться. Дверь всё также была плотно закрыта.
— Элиот? — послышался беспокойный голос матери из соседней гостиной. — Элиот, это ты?
Спустя несколько секунд Уна возникла на пороге передней комнатки. Она смотрела прямо на сына тем же взглядом, что и его недавние обидчики, куда-то сквозь него. Женщина нахмурилась.
— Ничего не понимаю, — проговорила она, потирая лоб. — Я слишком сильно за него волнуюсь, мне уже слышится его голос. Надо успокоиться, иначе стану параноиком.
Уна развернулась, собираясь уходить.
— Мам, тебе не почудилось, я здесь! — заговорил Цвай, не скрывая паники в голосе. Может, эта чудо-сила и спасла его, но он совершено не знал как вернуться в нормальную форму.
Женщина подпрыгнула и уставилась на него — точнее, туда, где он стоял.
— Мам, я здесь! — срывающимся голосом затараторил он, пытаясь объяснить. — Я не знаю, что произошло. Там были близнецы… и они притащили с собой огромную компанию. Я запаниковал и хотел сбежать в окно, но они меня поймали и свалили на землю и… Чёрт, я понятия не имею, как я стал таким, но я не могу вернуться обратно.
— Так, тихо, — сказала Уна, прикрывая глаза рукой и делая глубокий вздох. — Тихо. Успокойся, Элиот, и расскажи ещё раз, что произошло, со всеми подробностями.
Цвай вздохнул, стараясь унять дрожь в коленях: а если он не сможет вернуться в своё нормальное тело? Он останется туманным невидимкой навсегда?
Вернув своим скачущим мыслям подобие контроля, он попытался объяснить произошедшее ещё раз. Под конец его рассказа лицо Уны просветлело, и она улыбнулась.
— Всё понятно, — спокойно подытожила женщина.— Ничего страшного не произошло, это всего-навсего твоя способность.
— Что?! — поразился подросток. — Разве бывают такие способности? Все, кого я знаю, телекинетики или пирокинетики, или чёрт-его-знает-какие-ещё-кинетики! Никто не становится невидимым! У райбов не бывает других способностей!
Мать прикусила губу, в её глазах промелькнуло нечто сродни смеси грусти и обречённости, но это быстро исчезло.
— Элиот, способности бывают разные. И у райбов в том числе. Если твоя отличается, это вовсе не значит, что она уникальна. Я припоминаю, что где-то слышала о чём-то подобном, — уверила она его, приближаясь на шаг.
— Слышала? — недоверчиво переспросил Цвай, с таким лицом мать обычно убеждала отца, что его дети не сделали ничего такого, что заслуживает порки. — И что это за способность?
— Кажется, её называют «туман», — ответила Уна, подойдя к нему вплотную. — Больше я ничего не знаю.
Её лицо при этом ни капли не изменилось. Цвай осознал, что в этой форме его чувства обострились, и то, чего он бы никогда не заметил раньше, теперь бросалось в глаза. И сейчас он чётко видел, что мать пытается что-то скрыть. Однако эта мысль проскользнула быстро, где-то на краю сознания, и мгновенно исчезла, потому как Уна вытянула руки к нему ладонями вверх и продолжила:
— Успокоился? Тогда попытайся взять меня за руки и смотри мне в глаза.
Подросток постарался приблизить свои ладони к её настолько близко, насколько смог, не проскальзывая их насквозь. Он шумно выдохнул и посмотрел в тёмно-карие глаза матери, которые находились с его собственными на одном уровне.
— Ты думал о том, чтобы исчезнуть, теперь настройся на то, чтобы проявиться, — тихо и мягко заговорила Уна. — Ты в безопасности. Тебе ничего не угрожает. Я рядом. Теперь ты можешь материализоваться.
Цвай поддался её успокаивающему родному голосу, закрыл глаза и расслабился. Спустя некоторое время напряжение и страх полностью отпустили его, и он почувствовал тепло материнских рук.
— С возвращением, сынок, — сказала женщина, едва сдерживая слёзы, и притянула его к себе.
Спустя неделю Цвай вернулся в Академию. Перерыв ему позволили только для того, чтобы обуздать свою способность. Первые несколько дней он исчезал и проявлялся в таком хаотичном ритме, что даже Вил не настаивал на возвращении к занятиям, хватало и того, что подросток до чёртиков пугал всех домашних и его самого. Когда же Цвай смог использовать своё новоприобретённое преимущество осознанно, он с преогромным удовольствием опробовал на вкус понятие мести.
Цвай намерено пришёл на то же место, где был пойман в последний раз, и когда ничего не подозревающие хулиганы снова преградили ему дорогу, то в тот раз это они молили его о пощаде. Он, конечно, огрёб за то, что слишком сильно покалечил парочку своих обидчиков, но зато с тех пор никто лишний раз старался к нему не приближаться.
***
Цвай вернулся в настоящее, будь его лицо видимым, хищный оскал на губах отпугнул бы даже дикого зверя. Он перекатился сквозь стену комнаты и оказался за пределами здания, здесь воздух стал гуще и насытился цветочными ароматами. Едва не чихнув, парень материализовался и, заправив мешающую прядь волнистых волос за ухо, осмотрелся по сторонам. Сразу за бараками находилась небольшая аллея, за которой начинались так называемые семейные кварталы, несколько улиц с небольшими одинаковыми белыми домиками. Сразу за последними домами располагались густые заросли лесопарка, часть которого примыкала к дворцовой стене. Парень выбрал этот маршрут как наиболее быстрый и безопасный не только по причине его безлюдности: эту часть дворцового комплекса он знал, как свои пять пальцев, он вырос здесь.
Цвай пригнулся и, пробежавшись между стеной и живой изгородью, очутился у входа в аллею, засаженную с двух сторон раскидистыми платанами. Причудливые тени от переплетённых ветвей покрывали мощёную дорожку, и сгусток чёрного тумана проскользнул незамеченным парой одиноких прохожих.
Парень проявился у крайних домов за стволом самого толстого дерева. Он перевёл дыхание и огляделся, с обзорного пункта был виден его дом. Точнее, кирпичное строение было его домом до определённого возраста, он ушёл оттуда, когда ему было пятнадцать, и больше никогда не возвращался. Цвай унял подступающую от скверных воспоминаний злость и усилием воли отогнал от себя мысли о Ване. Вместо этого он сосредоточился на редком движении на улице перед ним. Утренние часы между завтраком и до обеда были самыми тихими здесь: матери занимались младшими детьми и домашними делами, пока старшие дети находились в школе или Академии.
Компания из трёх женщин с колясками собралась на середине улицы, а затем прошагала в противоположную от него сторону. Девочка лет восьми выскочила из одного из домов и, пробежав на противоположную сторону, постучала в такую же точно дверь, из которой только что вышла. Ей быстро открыли, и она, хохоча, скрылась внутри. Высокая черноволосая женщина вышла из знакомой двери в середине квартала и поспешила мимо него по аллее во дворец. Цвай проводил её недоверчивым взглядом: она должна была быть во дворце ещё два часа назад, почему она ушла только сейчас?
— Опять эта сволочь. Всё никак не успокоится, — тихо прорычал парень, сжимая и разжимая кулаки.
По каким-то неизвестным кармическим причинам его мать окружали самые недостойные её мужчины: Ван никогда не считал её ни за жену, ни за мать собственных детей, а её хозяин и вовсе за человека не держал, таская вместе с собой по злачным местам столицы. Парень шумно выдохнул, об этой части его жизни он тоже не хотел думать.
Он дождался, пока улица опустела, и прокрался чёрной тенью вдоль фасадов однотипных домиков. На пересечении улиц находилась просторная площадь с уединёнными сквериками по углам. В центре стоял большой фонтан в виде чаши с букетом цветов, плотные струи воды били из замысловатых раскрытых бутонов роз. Цвай остановился в чистенькой уютной беседке, изо всех сил отгоняя от себя вновь и вновь всплывающие в памяти воспоминания. Его прогулка напоминала путешествие в детство, а он ещё и до ярмарки не добрался. Парень поставил перед собой мысленную цель: пережить этот день без новых откровений перед принцессой.
— Постарайся следить за своим языком, Цвай, — напомнил он себе вполголоса и нырнул в соседнюю улочку.
Он быстро нашёл знакомую тропинку и углубился в лес. Парень проявился и уже не боялся быть замеченным: в эту часть почти никто не захаживал, зато он знал тут каждую дорожку, каждый кустик, каждый поворот. При желании он мог найти дорогу с закрытыми глазами. «Ив хвастает, что помнит наше детство, — думал он? ухмыляясь. — Интересно? Помнит ли она эти места, сможет ли тут не потеряться?» Цвай позволил нескольким особенно счастливым воспоминаниям унести его в далёкое прошлое. Как бы он хотел вернуть то время, вернуть ту Ив и того Элиота, которыми они когда-то были. Иногда он сомневался, что то время действительно было, но девушка с фиалковыми глазами не забывала убеждать его в обратном. Кажется, тогда самой большой его досадой был разъярённый Вил. Но потом Ив исчезла, и его уютный мирок разлетелся, словно карточный домик, превратившись в неприветливую реальность. Но самая нелицеприятная правда заключалась в том, что он до сих пор не мог собрать себя воедино. Он так и продолжал жить, балансируя между тёплыми воспоминаниями и холодной действительностью, понимая, что прошлого не вернуть, но и не находя в себе сил принять изменения.
Деревья резко закончились, и он уткнулся в бесконечную белую стену, уходящую вверх так же без края, как и в обе стороны. Цвай разбежался и, развоплотившись на середине шага, пролетел толстую преграду насквозь. На другой стороне лесопарк продолжался и, проявившись обратно, парень зашагал по шуршащему под ногами гравию как ни в чём не бывало, насвистывая весёлую мелодию.
Ив стояла у входа на ярмарку и нервно тарабанила ногой, время от времени поглядывая на часы. Час, который она сама же и назначила, ещё не прошёл, но принцесса чувствовала себя невероятно неуютно в окружающей её бурлящей толпе. «Кажется, я совсем одичала на этих бесконечных миссиях, — думала девушка, проводя ладонью по лбу. — Вряд ли меня кто-то узнает, но рядом с Цваем всё равно спокойнее».
Принцесса окинула беспокойным взглядом вокруг себя: как и обещал её телохранитель, несмотря на ранний час, на базаре было полно народу. Райконы и райбы, поодиночке и группами — большинство явно незнатного происхождения, хотя кое-где были видны и члены главных семей, гордо вышагивавших в компании своих слуг и телохранителей. Все спешили по своим делам и не обращали на неё никакого внимания. Ивейн старалась отвернуться, если видела знакомое лицо, но даже те, с кем она постоянно пересекалась на Совете, проходили мимо, не удостоив девушку в простой одежде ни единым взглядом.
Она начала подумывать, что, возможно, переусердствовала с камуфляжем, и Цвай тоже не узнает её. Хотя она точно переборщила, когда заявила, что будет выглядеть, как обычная девушка-райб. Ив опустила глаза на обтягивающий белый топ с открытой спиной и накинутую поверх небесно-голубую рубашку, такой тандем был в моде среди городской райконовской молодёжи. Его популярность объяснялась лёгким доступом к крыльям и, тем не менее, прикрытыми плечами. Даже среди неаристократического класса чрезмерная откровенность в нарядах не поощрялась. Её костюм дополняли облегающие графитовые брюки и висевшая через плечо объёмная сумка цвета хаки, вдобавок в кошельке была достаточная сумма, чтобы скупить весь базар. Завершающим штрихом девушка стянула волосы в высокий хвост на манер Драй и решила вовсе обойтись без макияжа.
Ивейн вновь подняла глаза и осмотрелась в поисках своего телохранителя. Прямо напротив себя, в просвете между снующей толпой, она увидела пару знакомых глаз. Девушка хотела было улыбнуться и призывно помахать рукой, но застыла, как вкопанная: она не могла отвести взгляда от янтарных глаз. На несколько ударов сердца мир остановился, краски поблекли, звуки затихли. Были только он и она.
Наваждение исчезло, не оставив после себя даже воспоминания.
Цвай ловко проскочил между людьми и оказался перед ней быстрее, чем она смогла сообразить, что собиралась сделать и почему не сделала.
— Привет, незнакомка, — улыбаясь, поприветствовал её парень.
— Привет, незнакомец, — в тон ему ответила принцесса, осматривая его с головы до ног недоверчивым взглядом. — Ты выглядишь… необычно… — подытожила она.
Одно отсутствие формы уже делало его едва узнаваемым, никаких дополнительных уловок и не требовалось: перед ней будто не тот же парень стоял, что ещё час назад. Даже его взгляд и манеры как-то изменились.
— Ты тоже, — засмеялся он в ответ. — Я тебя еле признал.
— Поэтому мне так долго пришлось тебя ждать? — с шутливой обидой в голосе спросила принцесса.
— Долго? — с не менее притворным возмущением изумился Цвай, поднимая руку с часами и разворачивая экран так, чтобы ей было видно время. — Я пришёл секунда в секунду. Кто тебе виноват, что без своей боевой раскраски ты закончила сборы раньше тобой же поставленного срока?
— Ладно-ладно, — неохотно согласилась она, отталкивая его руку. — Шах и мат, твоя взяла. Доволен?
— Несказанно, — заявил парень, расплываясь в хищной улыбке-оскале.
Ивейн передёрнуло, но она сдержала свой порыв. Подобная улыбка периодически появлялась на лице её телохранителя и никогда не предвещала для его оппонентов ничего хорошего. В такие моменты ей казалось, что перед ней некто совершенно другой, некто настолько дикий и необузданный, что подобен стихии. «Стихийное бедствие» — прозвище, которым Цвая наградила его собственная бабушка, сейчас показалось Ив попавшим в самую точку.
Девушка заставила себя улыбнуться в ответ и, вернув самообладание, решила вернуть и инициативу в свои руки.
— А теперь последний штрих… — сказала она.
Её улыбка приобрела коварный оттенок и стала под стать оскалу Цвая. Девушка колебалась не более мгновения, а затем сделала шаг и, подойдя к парню вплотную, взяла его под руку. Тепло его кожи даже через плотную ткань рубашки ощущалось совсем не так, как полукасание Генри Мейбера. Быть рука об руку с Цваем было… приятно. Ивейн отогнала от себя мысли об этом неожиданном открытии и затараторила, чтобы преодолеть неловкость между ними:
— Я знаю, что тебе запрещено это по уставу. Да и меня по головке за подобное не погладят. Но мы же должны придерживаться конспирации. Так что мы тут двое друзей, что пришли прогуляться по ярмарке.
— Друзьям не обязательно ходить под ручку, — нахмурившись, сказал Цвай, с неодобрением буравя взглядом их сплетённые руки.
— Это тебе наказание, что заставил меня стоять тут в полном одиночестве, — тут же нашлась с ответом Ив. — Радуйся, что я не передумала и не выбрала вариант со свиданием. К тому же, так мы точно не потеряемся в такой толчее.
Невинно добавила девушка и подкрепила своё заявление, обведя неопределённым жестом людей вокруг.
— С-свидание?! — заикаясь чуть ли не закричал Цвай.
Парень шарахнулся от неё так, что не вцепись она в его руку, то наверняка свалился бы на землю. Несколько голов обернулось в их сторону, и он продолжил тише, однако решительности в его голосе на порядок прибавилось:
— Даже в шутку, даже для прикрытия, даже по твоему приказу, я не пойду на свидание с принцессой.
Ивейн удивлённо моргнула, это было больно. Почему-то такой радикальный отпор обидел её до глубины души, даже слёзы на глаза навернулись. Она вдохнула и выдохнула, изо всех сил стараясь не подавать вида. «Всё правильно, Ив. Нечему тут удивляться, — уговаривала она себя мысленно. — Во-первых, вы друзья, всегда ими были. Во-вторых, он всё-таки твой телохранитель».
— Хорошо-хорошо, не кричи ты так, — закатив глаза, согласилась она. — Я же просто пошутила. Почему тебе можно шутить, а мне нет?
Вместо ответа он состроил подобающую мину и тоже закатил глаза. Девушка покачала головой и продолжила:
— Кроме тебя меня «Ив» никто не называет, так что постарайся по-другому меня не звать.
— Как прикажите, ваше высочество, — оскалился Цвай в ответ, хорошо хоть додумался сказать это шёпотом.
Ивейн не выдержала и чувствительно зарядила ему локтем под рёбра. Парень охнул и согнулся, кашляя и хохоча во всё горло. Она отвернулась и прикрыла удовлетворённую усмешку рукой.
Находиться рядом с Цваем было всё равно, что быть свидетелем нескончаемого комедийного представления.
— Добрая Ив, — икая проговорил он, когда сумел-таки совладать со своим дыханием. — А ты, значит, будешь обращаться ко мне тобой же придуманным прозвищем?
— Выбирай, либо твоё имя, либо прозвище, — предложила она альтернативу.
— Лучше Эл, — серьёзно заявил он.
— Как скажешь, — равнодушно пожала плечами принцесса и утянула его в бесконечные ряды разноцветных киосков и лотков.
Сказать, что Цвай не пожалел о том, что позволил принцессе уговорить себя на эту «прогулку», было всё равно, что ничего не сказать. Девушка порхала от лотка к лотку, от киоска к киоску, от шатра к шатру, словно настоящая бабочка и, казалось, вообще не уставала. Зато он чувствовал себя бараном на привязи. Не успевал он остановиться и оглядеться по сторонам, как Ив хватала его за руку и утаскивала дальше, что-то весело щебеча ему в ухо. Всё, на что у него хватало сил, было улыбаться и кивать головой. Если бы не подобные тренировки с младшей сестрой и Инди, Цвай бы свалился с ног ещё после часа блуждания по базару. Хотя надо было отдать должное, в отличие от его предыдущих компаний, которые только глазели за неимением денег, принцесса ещё и умудрилась хорошенько закупиться: её сумка заметно добавила в объёме. Правда, на то, что она успела прикупить, он не обратил особого внимания.
Наконец, они остановились у лотка с разнообразной бижутерией и аксессуарами. Хозяин мог похвастать большим выбором, тут были и украшения на любой вкус и кошелёк — кольца, подвески, серьги, браслеты — и всевозможные брелоки в форме зверушек и геометрических форм, всё из различных металлов, пластика и даже из драгоценных камней. Глаза Ив расширились от удивления, и девушка застыла у витрины, с жадностью изучая её содержимое.
Он привалился спиной к столбу, поддерживающему серо-зелёный потёртый навес, скрестил руки на груди и тоже окинул разложенные товары ленивым взглядом. Приходилось признать, что вещички у широкоплечего плотного торговца и в самом деле были весьма и весьма занимательными. Он бы и сам с удовольствием углубился в их изучение, но, во-первых, те несколько банкнот, что дала ему принцесса, он не мог потратить без её разрешения, а во-вторых, у него не было прав, чтобы что-то покупать для себя, хотя что бы он ни купил, он всё равно купил бы для Ив.
Цвай бросил короткий взгляд на свою хозяйку, она была красива, без макияжа она даже была более красива, чем при полном параде. Хрупкая и изящная девушка, которую он поклялся защищать до последнего вздоха. Парень шумно выдохнул, она не будет принадлежать ему никогда. Зачем она завела все эти разговоры о семье и детях, ведь единственной, с кем он хотел связать свою судьбу, была она.
«Стоп, Цвай, — оборвал он поток неоднозначных мыслей. — У тебя нет крыльев, ты всё равно не сможешь ни с кем связать судьбу».
Словно насмехаясь, ответом ему был приступ нестерпимого зуда в спине. Он стиснул зубы и тихо выругался, переступая с ноги на ногу и борясь с желанием почесаться об злополучный столб. Ив с беспокойством взглянула на него, и он заставил себя улыбнуться, молясь, чтобы улыбка не была слишком искусственной. «Улыбайся, Цвай, улыбайся», — подбадривал он себя.
Он был закалённым воином, Ван начал учить его боевому мастерству ещё до того, как он твёрдо начал стоять на ногах, ему было плевать на физическую боль, он с лёгкостью выдержал пятнадцать ударов плетью в Осабане. Но почему-то простой зуд в спине не давал ему покоя и выводил из равновесия.
Ив в ошеломлении уставилась на украшения и побрякушки перед ней, ей никогда не приходилось видеть подобных вещей вживую. Она лишь читала о таком в очень старых архивных записях, да видела на картинках. «Откуда у обычного торговца могут быть столь редкие вещи?» — подивилась она мысленно, с благоговением беря циркониевую подвеску на кожаном шнурке. Украшение представляло собой крупный прямоугольный камень с огранкой типа «изумруд» и малым количеством самих граней. Но эффектность изделию придавала отнюдь не наружная огранка, а то, что было внутри него: причудливое переплетение граней было не снаружи, а внутри камня. Мелкие чёрточки так искусно были введены в тело полудрагоценной породы, что создавали трёхмерное изображение парящей птицы феникс, точь-в-точь, как на гербе её семьи. Принцесса даже приоткрыла рот от удивления, ни одна технология не была способна создать подобное, только утерянная много поколений назад часть Магии Крыльев — изменение камней.
Когда-то, ещё до того как её народ начал заниматься улаживанием конфликтов, до появления Империи, райконы слыли искусными ювелирами. Ювелирные украшения, созданные благодаря магии райконов, разлетались по всему миру за баснословные деньги.
«Как жаль, что мы потеряли это знание», — с грустью подумала девушка, крутя подвеску в солнечных лучах, грани на крыльях птицы переливались, даря камню ореол магического сияния.
Не похоже, что торговец понимал, какое сокровище было на его полках, поэтому Ивейн быстро отложила подвеску, решив, что должна сохранить её. Окинув изучающим взглядом прилавок, она обнаружила ещё пару похожих подвесок. Одна повторяла очертания той, что девушка нашла первой, только камень был голубым топазом, и внутри было выгравировано изображение крупной кошки, вторая была алым рубином овальной формы с цветком розы. Ив задумалась на секунду, рассматривая находки. Пожалуй, она погорячилась, решив сложить их в свою шкатулку. «Будет лучше подарить их, — рассудила она. — И я даже знаю, кто их наиболее достоин».
Не успела девушка закончить свою мысль, как услышала тихое чертыханье Цвая. Она подняла на парня недоверчивый взгляд, тот оскалился во все тридцать два зуба самой неестественной улыбкой, что ей приходилось видеть за всю жизнь.
«Я бы дорого отдала за то, чтобы узнать, о чём он сейчас думает, — нахмурившись думала принцесса. — Но можно и не мечтать о подобном, он закрылся на все замки и засовы после вчерашних откровений. Придётся хорошенько постараться, чтобы успокоить его бдительность». Она улыбнулась в ответ уголком губ и отвернулась обратно к витрине.
Ивейн уже особо не рассчитывала найти что-нибудь особенное, но тут её скользящий взгляд упал на янтарную подвеску, лежавшую поверх небольшой кучки разной мелочи. Она взяла жёлтую каплю в руку, та оказалась серёжкой с выгравированным изнутри волком. Внезапно девушку пронзила сильная дрожь, ей пришлось изо всех сил вцепиться в серёжку, чтобы не уронить её. Она видела эту вещь где-то совсем недавно, но где именно никак не могла вспомнить. Принцесса попыталась воскресить в памяти смутные образы, но в голове почему-то всё перепуталось, а перед глазами начало плыть. Поняв, что может так и сознание потерять, она тут же отмела от себя все мысли о знакомстве с серёжкой и обратилась к продавцу:
— А где же вторая?
— Серёжка? — переспросил продавец, переводя внимание на её раскрытую ладонь. — Не знаю, мне её продали без пары с формулировкой, что «ей пора вернуться к настоящему хозяину». Однако не думаю, что кто-то сейчас интересуется мужскими серёжками.
— Так она мужская? — удивилась девушка, поднимая янтарь и рассматривая его на свет. Застывший кусочек смолы жадно впитывал солнечные лучи и начинал светиться самостоятельно тёплым мягким свечением. Принцесса осознала, что не может положить серёжку обратно в груду безделушек, хотя чем ей могла пригодиться странная вещица, девушка тоже не имела представления. Фокус её зрения сместился с камня на стоявшего за ним Цвая, тот внимательно следил то ли за ней, то ли за украшением у неё в руке. Глаза парня были точно такого же цвета как подвеска. Решение уже почти оформилось в её голове, когда рядом раздался изумлённый женский голос:
— Ивейн? Ивейн! Ну, конечно, это ты! Я тебя еле узнала! Что ты тут делаешь?
Ив резко обернулась на звук, совершенно обескураженная неожиданной встречей, серёжка выскользнула из пальцев и беззвучно упала у её ног. Рядом с ней стояла молодая женщина с почти такими же, как у неё, фиалковыми глазами и длинными пепельно-русыми волосами, собранными в замысловатую косу. Она была чуть выше ростом, чем принцесса, но схожего телосложения с похожими изящными чертами лица.
— Мотт… — улыбнулась девушка. — Какой неожиданный сюрприз.
«Неожиданнее некуда, — проворчала Ив про себя, поправляя выбившуюся тонкую прядь волос. — И почему из всех кузин мне посчастливилось встретиться именно с ней?»
Матильда Райкон была одной из её дальних кузин, но единственной, кто пытался поддерживать с ней отношения. Хотя термин «поддерживать» был не совсем верен, их общение скорее можно было назвать «навязыванием» Матильдой своей компании, а Ивейн лишь соглашалась, чтобы не прослыть невежливой. Молодая женщина была одной из тех особ, кто прожигал жизнь на бесконечных вечеринках и посиделках с подругами. На самом деле, Мотт была замужем и даже имела двоих детей, однако на её образе жизни это ни капельки не сказалось. Её основными интересами оставались дворцовые сплетни и новые тренды в моде. И сейчас тёмно-синие брюки свободного кроя и удлинённая бело-голубая туника на кузине, как безошибочно определила принцесса, были по последнему слову городской моды.
— Сюрприз-сюрприз! — заявила Матильда, широко улыбаясь.
Молодая женщина подошла к ней, раскрыв руки и захватила в приветственные объятия.
— Как же я давно тебя не видела и как рада нашей встрече! Ты потрясающе выглядишь! — продолжала тараторить кузина. Звучала она при этом весьма искренне, и Ивейн могла поспорить, что так оно и было.
— Ты тоже, как всегда, прекрасно выглядишь, — попыталась поддержать разговор девушка, когда её, наконец, отпустили, и женщина вернулась к двум своим райбам, стоявшим с отсутствующим видом и полностью занятыми руками. — Сбросила пару килограммов?
— Куда уж там, — махнула рукой Мотт. — Скорее набрала. Столько забот! Эллен выходит замуж, и я слежу за организацией. Церемония, банкет, списки гостей… И это не говоря о свадебном платье и нарядах для подружек невесты!
— Вот как, — переступая с ноги на ногу и придумывая пути к отступлению, проговорила Ив.
В этот момент Цвай сделал шаг вперёд, наклонился и, подняв позабытую серёжку с земли, протянул её принцессе.
— Спасибо, — одними губами сказала она, заставляя себя неуклюже улыбнуться. Она забрала янтарную подвеску и прижала к себе, словно самое дорогое сокровище.
— Всегда к твоим услугам, — также тихо ответил он и подарил свою фирменную кривую ухмылку.
Телохранитель вернулся к своему столбу, а Ивейн обернулась, чтобы встретиться с изумлённым взглядом Матильды.
— Теперь понятно, что ты тут делаешь, — подытожила её кузина сухо. — Ты на свидании.
— Что?.. — поперхнулась девушка от шока.
— Надо признать, у тебя хороший вкус, — подмигнув, продолжила женщина, будто не замечая замешательства собеседницы. — Не удивительно, что ты отшила беднягу Генри, он этому красавчику и в подмётки не годится. Из какой он семьи? — блондинка задала вопрос, но, не дожидаясь, сама же на него и ответила. — Дай угадаю, Лайрок? Точно Лайрок. Наверняка из какой-нибудь настолько побочной ветви, что папочка точно не одобрит твой выбор.
Ив и Цвай обменялись озадаченными взглядами. Мотт видела телохранителя рядом с принцессой не один раз, простое переодевание и в самом деле делало его неузнаваемым, или женщина настолько не придавала значения лицам райбов вокруг?
— Но я рада, что всё же тебе не чужды чувства простых смертных, — как ни в чём не бывало продолжала щебетать Матильда. — Я уж начала беспокоиться, что ты ничего кроме этой своей работы не видишь.
Женщина замолчала на мгновение и приложила палец к губам, задумавшись.
«Наверняка пытается придумать, что из меня выудить за молчание», — пронеслось у принцессы в голове.
Не успела она завершить эту мысль, как кузина расплылась в хитрой улыбке и сказала:
— Эллен так соскучилась по тебе. Моя младшая сестричка наверняка обзавидуется узнав, что я встретила тебя, ты же такая неуловимая особа в последнее время стала! Вся в делах! Ты пропустила её помолвку и наверняка опять куда-нибудь упорхнёшь во время свадьбы, — Мотт перевела дыхание и закончила тоном, будто ей неожиданно пришла замечательная идея. — О, знаю! Завтра у нас будут девичьи посиделки, мы собираемся обсудить всякие подготовительные дела, ну и посплетничать немного. Ты обязана к нам присоединиться! Что думаешь?
Матильда подскочила к Ивейн и схватила ту за руки, с мольбой смотря ей в глаза. Принцессе ничего не оставалось, как кивнуть головой в ответ.
— Здорово! — радостно закричала Мотт и снова её обняла. — Ты не пожалеешь! Мы хорошенько повеселимся! Только чур без мальчиков! — женщина подмигнула в сторону Цвая.
— Договорились, — смущённо улыбаясь выдавила из себя девушка.
— Кхм… Прошу прощения, что прерываю, — заговорил мужчина у прилавка. — Вы собираетесь что-то покупать?
Матильда отодвинулась от Ивейн, поставила руки в боки и, возмущённо приподняв бровь, отчитала лавочника:
— Кто ты такой, чтобы лезть в разговор членов главной семьи? Ты совсем потерял уважение к собственной п…
— Не стоит, — жестом прервала её Ив, до того, как скорая на слова женщина скажет слишком много.
— Всё в порядке.
Кузина пожала плечами и сказала на прощание, закатывая глаза:
— Как скажешь. Ты, как всегда, в своём репертуаре. Ну, я побежала, у меня сегодня ещё три встречи, на которые надо успеть. Увидимся завтра. Отговорки не принимаются!
— Я приду, — пообещала девушка, обнимая беспокойную родственницу.
Матильда и её носильщики быстро исчезли в толпе, а принцесса, наконец, с облегчением выдохнула. Она обернулась к торговцу и собрала все вещицы, которые выбрала.
— Вот это, — проговорила Ивейн, отдавая продавцу три подвески и янтарную серёжку. — И прошу прощения за грубый тон моей кузины, она немного…
— Неугомонная, — подсказал крупный мужчина с улыбкой.
— Точно, — виновато улыбаясь, согласилась девушка.
— У всех в семье такие встречаются, — хохотнув, ответил хозяин лавки и начал упаковывать её покупки. — У вас и в самом деле хороший вкус, — заметил он, заворачивая подвески в шуршащую бумагу. — Вы нашли самые необычные вещи на моём прилавке.
Лицо Ив уже готово было покрыться краской, но вместо этого вытянулось в удивлении.
— Где вы это взяли? — спросила она.
— Иногда люди и сами не знают, какими сокровищами владеют, — с грустью сказал мужчина, протягивая ей свёрток. — Отдают мне за гроши, ну а я простой лавочник, если я поставлю слишком высокую цену, никто у меня ничего покупать не будет. С вас тридцать райт.
Принцесса не нашлась, что ответить. Временами ей казалось, что в её народе больше гордости из-за того чем они когда-то были, чем реальных достижений. Она убрала покупку, отсчитала деньги и поблагодарила торговца.
Когда она подошла к Цваю, тот сдвинул брови и с суровыми нотками в голосе спросил:
— Надеюсь, твоя душенька удовлетворена, и мы можем вернуться домой?
— Нет, — заявила она в ответ. — Ещё только полдень, и мы не обошли ещё и половины!
— Ив! — заканючил парень. — Ты с ума сошла! Ты уже нарвалась на Матильду, на кого ещё ты хочешь наткнуться?
— Ох, перестань, — фыркнула девушка. — Это всего лишь Мотт, она всё равно никому ничего не расскажет.
— Да ну! — театрально поразился Цвай. — А чего она тогда тебя начала шантажировать?
— И что она из меня вытянула? Всего лишь придётся провести пару часов в её компании. Переживу, — отмахнулась Ивейн. — Меня больше беспокоит другое… — она задумалась на секунду. — Матильда не настолько глупа, как хочет казаться. Почему она решила, что ты Лайрок?
— Ослепла, видимо, — буркнул парень, но тут же прикусил язык, сообразив, что сказал вслух. — В смысле…Прошу прощения… — спохватившись, попытался исправить он свою ошибку.
— Не понимаю… — постукивая указательным пальцем по подбородку, задумчиво пробормотала Ив.
Она осмотрела своего телохранителя с ног до головы, не обращая внимания на его слова: Цвай по-прежнему стоял, привалившись к столбу со скрещёнными на груди руками, лицо было перекошено в гримасе смущения и непонимания. Что такого Мотт увидела в нём, что заставило её сделать столь непредсказуемый вывод? Принцесса не видела ничего особенного, но, с другой стороны, Матильда слыла экспертом в семейных чертах, кузина ещё ни разу не ошиблась в своих выводах на этот счёт.
— Что? — недовольно проворчал объект её изучения, сжимаясь под её пристальным взглядом и стараясь слиться с деревянной подпоркой.
— Ничего, — как можно беззаботнее ответила девушка, оставляя его, наконец, в покое.
В конце концов, не будет же она ему говорить, что, скорее всего, кто-то из его предков был полукровкой, и он попросту унаследовал черты райконовской крови. Хотя старейшины и дисциплинарный комитет держали полукровок, как и слухи о их существовании, как можно дальше от императорского дворца, всё же избежать этого полностью было невозможно. Однако все молчали, делая вид, что возможность наличия общих детей у райбов и райконов выдумки праздных умов. Ив с силой отогнала от себя опасные мысли, её рассуждения всё равно не имели никакого значения, Цвай — райб, окажись даже он сам полукровкой (что ставило под сомнение компетентность дисциплинарного комитета и всей системы в целом), у него всё равно не было крыльев, что само по себе делало его райбом.
— Ничего, — повторила Ивейн, улыбнувшись. — Как насчёт отдохнуть и перекусить? Уверена, ты с ног валишься!
— Как ты догадалась? — заметил парень с наигранной весёлостью, которая плохо скрывала лёгкое раздражение в его голосе.
— Звучит, как удачный план, — сказала девушка и, обернувшись к хозяину лавки, спросила у мужчины. — Может, вы подскажите какое-нибудь хорошее местечко, чтобы перекусить?
Продавец поднял на них удивлённый взгляд и, подумав, ответил через секунду:
— Мой брат готовит первоклассные пироги. По этому ряду первый поворот направо, прямо напротив шатра предсказательницы, не потеряетесь. Скажите, что от меня, вам сделают скидку.
Торговец жестом указал направление и тепло улыбнулся. Ив сердечно поблагодарила мужчину, схватила свою «недвижимость» за руку и потащила в указанную сторону. Цвай не сопротивлялся, молча плетясь за ней. В этот момент она была ему благодарна за тишину, так как упоминание предсказательницы всколыхнуло в ней переживания последних дней, нерешённую дилемму, отложенную на самую дальнюю полку сознания.
На принцессу разом навалилось осознание, что тот самый пресловутый запрос ещё не рассмотрен Советом, что тянуть с ним до бесконечности никто не сможет, и со дня на день его обнародуют. И самое главное, ей придётся что-то решать, в частности, браться за него или нет. Ивейн едва не застонала в голос. «Я совершенно не знаю, что делать!» — взвыла она мысленно.
— И чего мы тут стоим? — испытующе спросил парень рядом с ней.
Только тогда Ив поняла, что стоит перед невзрачным потёртым серым шатром, рядом с которым красовался чёрный штендер с красными неаккуратными буквами: «Гадалка Лилит предскажет ваше будущее». Далее, более мелко, были перечислены виды услуг, оказываемых мистрис Лилит: гадание на суженого, на материальное благополучие и прочее из того же стандартного списка. Они стояли прямо посередине прохода между рядами, и беспокойной толпе приходилось огибать их с двух сторон. Кто-то делал это с раздражённым цыканьем, кто-то молча обходил, а кто-то даже толкал то ли случайно, то ли намеренно.
— Ты вдруг заинтересовалась своим будущим? — с ехидненькой улыбочкой поинтересовался её сопровождающий. — Решила узнать имя будущего мужа?
Его тон и выражение лица были настолько злорадными, что Ивейн вознамерилась излить свой праведный гнев очередным тычком парню в бок, но он мгновенно уклонился, вставая между нею и прохожими за её спиной. Парень покачнулся, его лицо на секунду скривилось от боли.
— Совсем молодёжь распоясалась! — пробурчал проходящий мимо райкон с несколькими райбами в чёрной форме. — Где только современное воспитание?!
Цвай вернулся на прежнее место, потирая ушибленное левое плечо, в его глазах застыло нечто среднее между возмущением, злостью и фатальной обречённостью. А принцесса проводила мужчину потрясённым взглядом, едва рот не открыв от удивления. Высокий тучный райкон был ей знаком, в голове быстро всплыло и имя к округлому, застывшему в выражении полного превосходства лицу — лорд Трайк.
— Давай-ка и правда отойдём в сторонку, — мягко сказал Цвай, еле заметно касаясь её локтя и отводя ближе к затёртому полотну.
Телохранитель смотрел на неё заботливо и покровительственно, тепло ей улыбаясь, будто не его только что толкнули, точнее, толкнуть собирались её, но он, как обычно, взял удар на себя. Её щит, её тень, её пёс. Девушка прикусила губу. «Почему, Цвай? — мысленно вопросила она. — Почему ты делаешь это? Ты не обязан быть бесплатным приложением ко мне. У тебя тоже может быть жизнь. Почему ты отказываешься от собственной жизни ради меня? У тебя же была девушка, зачем ты расстался с ней? Зачем ты вообще начинал с ней отношения, если не хотел создавать семью? Неужели вас настолько сильно муштруют, что в тебе подавили даже волю к жизни? Ты никогда не был таким. Что с тобой сделали?»
— Прости, — тем временем говорил Цвай. — Я не собирался над тобой смеяться. Я знаю, тебя что-то беспокоит в последнее время. В конце концов, гадалками себя никто не называет, если нет хотя бы слабого таланта ясновиденья. Так что, может, эта Лилит тебе что-то и подскажет. Иди, не стесняйся. Не хочешь, чтобы я был лишними ушами, пойду проверю, что за пироги у брата твоего знакомого.
Он подмигнул ей и жестом указал на расставленные разномастные столики и стульчики на другой стороне людского потока. Ив замерла, не сразу переключившись со своих рассуждений на его слова. Но и потом дошедший до неё смысл ошеломил её на пару секунд, и она не нашлась сразу, что ответить. Как он догадался? Неужели он настолько хорошо её знает, что буквально видит насквозь? Он её знает, а вот она его совсем не понимает. Наконец, Ивейн заставила себя хрипло начать:
— Я… — она закашлялась, но тут же продолжила. — Наверно ты прав, мне, действительно, нужен совет кого-то, кто может видеть будущие варианты развития событий. Даже если всё будет совершенно не так, я хотя бы смогу себе представить, чего ожидать.
Принцесса неуверенно улыбнулась, надеясь, что он не догадается об истинных причинах её замешательства.
— Ну, так иди. Чего ждёшь? — равнодушно бросил Цвай, пожимая плечами. — Я найду нам пока местечко и закажу что-нибудь для тебя тоже.
— Спасибо, — благодарно улыбаясь, ответила девушка.
— Договорились, — он отступил на шаг, отсалютовал и собрался уходить. — Тебе с сыром и шпинатом, верно?
Ивейн медленно кивнула, и её тень растворилась в толпе, а она сама развернулась ко входу и трясущимися руками отодвинула тяжёлый полог.
Телеграмм канал автора: https://t.me/a_diary_of_a_novel_writer
