Художники Полина Алёшечкина и Елена Добробабина
Редактор Анастасия Гетманцева
Пролог
Полная луна высоко висела в безоблачном небе, освещая короткую улицу, словно днём, небольшие двухэтажные домики и мощёную широкую дорогу между ними. Дома, примостившиеся один к другому, словно куры на насесте, почти ничем друг от друга не отличались: стены, покрашенные в одинаковый белый цвет; покатые крыши с тёмно-красной черепицей, плавно перетекающие одна в другую; деревянные лакированные входные двери и оконные рамы, плотно закрытые, чтобы не пускать полуночный холод.
Улица была пустынной. Ни в одном окне не горел свет.
На краю улицы появился одинокий прохожий и твёрдым шагом направился вдоль спящих домов. Когда он проходил мимо входов, над крыльцом зажигался свет, но тут же гас, стоило ему отойти на пару шагов. Длинный чёрный плащ прятал фигуру незнакомца, а надвинутый на лицо капюшон не давал разглядеть лица. Человек плотно прижимал к груди небольшой сверток.
Дойдя до середины улицы, прохожий остановился у ничем не примечательного домика и постучал в такую же, как и все остальные, деревянную дверь, украшенную простой геометрической резьбой. По другую сторону быстро послышалась возня, под дверным полотном появилась полоска света. Спустя мгновение дверь резко отворилась, на пороге возник мальчик лет шести с испуганным сонным личиком и быстро затараторил:
— Пап, только не кричи, пожалуйста. Малыш только… заснул.
Ребёнок осёкся на полуслове, разглядев наконец незваного гостя. Незнакомец откинул капюшон и превратился в незнакомку, а каскад густых медных волос рассыпался у неё за спиной. Несколько секунд мальчик ошалело смотрел на женщину перед ним. Она была высокого роста, с очень привлекательными чертами лица, по которым, тем не менее, совершенно невозможно было определить её возраст; абсолютно чёрная форма под чёрным плащом подчеркивала стройный стан. На губах гостьи играла мягкая улыбка, однако зелёно-карие глаза притаили глубокую тоску и печаль.
— Привет, Филипп, — сказала незнакомка, когда молчание затянулось, а мальчик по-прежнему таращился на неё во все глаза.
— Привет, ба, — ответил ребёнок, выходя из ступора и пропуская её внутрь. — Что ты тут делаешь?
Женщина прошла в крошечную прихожую и окинула равнодушным взглядом скромную обстановку вокруг: высокую длинную тумбу напротив двери, заваленную мелкими вещицами, и вешалку с несколькими чёрными плащами, как и на ней самой. Затем её глаза перекочевали на мальчика перед ней, и тот неуютно поёжился. Филипп был плотным и коренастым с коротко стриженными каштановыми волосами и тяжёлым подбородком. Тёмно-карие глаза подозрительно смотрели из-под насупленных бровей.
— Где твоя мама? — вопросом на вопрос ответила женщина.
— Наверху, отдыхает. Малыш орал без остановки весь день, она уже собралась отправлять меня за доктором, но потом он внезапно успокоился, — беспокойно смотря на сверток в руках женщины, рассказал мальчик. Нечто или некто было завернуто так плотно, что невозможно было понять, что именно скрыто под полами тёмно-зеленого одеяла.
— Твой младший брат особенный, да? — криво ухмыльнувшись, спросила женщина и подмигнула.
— Даже слишком, — надул губы Филипп и начал жаловаться: — Он всё время кричит, мама не отходит от него ни на секунду, и из-за него родители уже больше полугода не разговаривают.
— Филипп, кто там? — послышался взволнованный женский голос из соседней комнаты.
Мальчик и его бабушка прошли в маленькую чистенькую гостиную. Комната была простой, но уютной: прямо напротив входа у лестницы на верхний этаж стояла пара кресел с небольшим стеклянным кофейным столиком между ними; около широкого окна с кружевными занавесками раскинулся большой удобный диван; на многочисленных полочках, развешенных на стенах, расположились различные безделушки; за широким проходом с аркой виднелась кухня. В тусклом жёлтом свете висящих на стенах светильников помещение казалось наполненным стариной и некой мистической таинственностью.
— Мама? Что случилось? Что ты здесь делаешь? — с беспокойством спросила молодая женщина, легко сбегая со ступенек второго этажа. Её спутанные длинные, иссиня-чёрные прямые волосы в беспорядке рассыпались по спине и плечам, частично закрывая бледное лицо, однако тёмно-карие, с шоколадным отливом глаза горели лихорадочным огнем. Она куталась в потрёпанный серо-голубой махровый халат и щурилась на свет, под глазами залегли огромные круги. На первый взгляд могло показаться, что у этих женщин не было ничего общего: цвет волос, глаз и кожи у матери и дочери разительно отличались. Но при ближайшем рассмотрении можно было заметить схожие овал лица и телосложение.
Брюнетка застыла на нижней ступеньке, с тревогой ожидая ответа.
— Принцесса Ава скончалась, — без приветствий и предисловий заявила её мать.
Глаза младшей женщины расширились в ужасе, она покачнулась и крепче вцепилась в перила, чтобы не упасть.
— К-как?.. Что произошло? — выдавила она через несколько секунд, сдерживая выступившие слёзы.
— Внутреннее кровотечение. Никто не смог ничего сделать, — бесцветным голосом разъяснила гостья.
— Это… ужасно… — произнесла брюнетка, медленно сползая в ближайшее большое цветастое кресло. — Что же теперь будет?..
— Не знаю, — честно ответила собеседница. — Во дворце стоит сущий хаос. Император и лорд Рихард в полном отчаянии. Смерть Романы и так сильно подкосила Алозая, а теперь ещё и Ава… Не думаю, что он сможет пережить и этот удар.
— А ты-то сама?.. — неуверенно спросила её дочь.
Рыжеволосая женщина грустно улыбнулась, в её глазах на мгновение промелькнула невероятно глубокая скорбь, но это тут же исчезло. Тяжело вздохнув, она сказала:
— Мне не впервой. Переживу.
Брюнетка поджала губы, но в следующую секунду её лицо вытянулось в озарении.
— А как же ребёнок? — неожиданно задала она следующий вопрос, резко меняя тему.
— О, она в порядке, — заметно оживляясь, откликнулась гостья. — Никому до неё, правда, нет сейчас дела. Я подумала, что ты могла бы позаботиться о ней. По крайней мере, пока…
Женщина опустила взгляд на свёрток у себя в руках и откинула одеяло, показывая личико безмятежно спящего младенца.
— Так это девочка? — молодая женщина подскочила с кресла и подошла рассмотреть ребенка с радостной и чуть глуповатой улыбкой. — Какая красавица!
Несколько секунд все трое, включая Филиппа, любовались новорождённой принцессой, безмятежно спящей на руках зеленоглазой женщины и совершенно не ведающей, что с рождения осталась без матери.
— Стой! — внезапно заговорила брюнетка, отстраняясь и испытующе смотря на мать. — Ты ведь не украла её?
— Не говори ерунды, Уна! — отмахнулась та, передавая своей дочери ребёнка. — Разумеется, я спросила у её отца. Надеюсь, он вспомнит о нашем разговоре. Очень надеюсь…
Последние слова она пробурчала себе под нос под тяжёлым осуждающим взглядом черноволосой женщины.
— Кроме того, ты явно лучший вариант, чем блещущая энтузиазмом Эда, которая даже не знает, с какой стороны подходить к новорождённым! — со смесью раздражения и возмущения добавила рыжеволосая женщина.
Уна иронично хмыкнула, и на её губах вновь заиграла счастливая улыбка.
— Как её имя? — спросила она, опуская восхищённый взгляд на младенца у себя на руках.
Собеседница пожала плечами и ответила:
— Ава хотела назвать девочку Ивейн. Раз Рихард ничего не говорил, то полагаю, её имя Ивейн.
— Привет, Ивейн! — тут же заворковала Уна. — Добро пожаловать в наш странный, но очень красивый мир. Уверена, тебе здесь понравится, ты обязательно сможешь найти много хороших друзей и радостных моментов в своей жизни.
Неожиданно со второго этажа послышалось недовольное ворчание и всхлипывания другого младенца.
— Ох, Элиот! Ты не отпускаешь меня даже на секунду! — закатила глаза новоявленная мать, вспоминая о своем собственном ребёнке, и быстро устремилась наверх.
Рыжеволосая женщина последовала вслед за ней.
— Ты назвала его Элиотом? — с удивлённым укором спросила она, поднимаясь по лестнице. — Не боишься неудач?
Уна резко остановилась на верхней ступеньке и уставилась на мать, ене глаза были полны горечи и ещё чего-то, что можно было бы обозначить как вызов. Она хотела что-то сказать, но новые всхлипывания на порядок громче предыдущих заставили её отправиться дальше.
— Тише, Элиот, — мягко заговорила Уна, заходя в детскую. — Ты же не хочешь разбудить малютку Ивейн.
Младенец ворочался в своей кроватке и грозил разразиться громкими рыданиями.
Детская комната была крошечной: в ней помещались только кроватка, пеленальный столик и обитая тканью скамья, покатая крыша с мансардным оконцем и вовсе сводили и без того небольшое пространство до минимума. Бабушка замерла на пороге, в комнате для неё уже не было места. Однако со стороны двери ей хорошо был виден её новорожденный внук, на него она и смотрела, не отрывая пристального взгляда. Филипп, неслышно прошмыгнувший следом, прижался к дверному косяку и нервно сглотнул, его испуганные глаза бегали между двумя женщинами.
Уна подошла ближе и положила маленькую принцессу рядом со своим сыном. Она уже протянула руки, чтобы взять малыша, но всхлипывания вдруг прекратились, только младенец смотрел на лежавшую рядом спящую малютку.
Женщина моргнула и отстранилась.
— Странно… — протянула она, хмурясь.
— Да, действительно странно, — заговорила рыжеволосая женщина с сарказмом, продолжая рассматривать своего внука. — Он совсем не похож на Вила.
— А что, должен? — недовольно поджав губы, ответила Уна, резко разворачиваясь и испепеляя мать гневным взглядом. — Вил отказался от него ещё до его рождения. Элиот — мой сын, на меня он и похож.
Мать одарила её долгим пронзительным взглядом.
— Этот ребёнок стал стихийным бедствием с первого дня, как ты о нём узнала… — с плохо скрываемым раздражением заметила она.
— Не говори так! — с яростью прервала её Уна. — Это и твой внук тоже!
В глазах брюнетки стояли слёзы, она с силой кусала нижнюю губу, стараясь сдержать их. Зелёно-карие глаза немного потеплели.
— Я не то имела в виду, — почти извиняющимся голосом сказала старшая женщина, отводя взгляд. — У меня плохое предчувствие касаемо этого ребёнка, вот и всё.
— Если твоё «плохое предчувствие» так хорошо работает, почему тогда ты отпустила отца на ту миссию? — спросила Уна ледяным тоном.
— Это было его решение, не моё, — ответила собеседница, сгорбившись и всё так же смотря в сторону.
— Так вот, и этот ребёнок был моим решением, — жёстко отчеканила брюнетка, сжав кулаки.
Рыжеволосая женщина подняла взгляд на дочь, на несколько секунд карие и зелёные глаза встретились. В глазах матери стояла боль, в глазах дочери — вызов. Мать отвела взгляд первой, она протиснулась к детской кроватке и посмотрела на двух спящих младенцев.
— На самом деле, у меня странное чувство касаемо обоих этих детей, — с тяжёлым вздохом призналась она.
Гостья повернулась к двери и направилась к выходу. На пороге она остановилась и потрепала замершего мальчика по голове; обернувшись, женщина добавила:
— Он похож на твоего отца. Ты выбрала хорошее имя для своего сына.
Часть 1. Райкон
1. Возвращение
Восходящее солнце позолотило огромный каменный дворец, раскинувшийся, словно гигантское белое дерево, посреди зелёных парков и садов. Солнечные лучи придавали и без того причудливому строению оттенок мистичности и сказочности. По центру возвышалась башня высотой несколько сотен метров, хорошо видимая на сотни километров вокруг. Башенки поменьше окружали главную в хаотичном порядке и были соединены с ней, словно корнями, сводчатыми мостами, переходами и галереями, образуя видимый с высоты замысловатый узор. Пространства между пристройками занимали небольшие парки с фонтанами и разноцветными клумбами, плавно переходящими в окружающий весь комплекс лесной заповедник. Несмотря на свой размер, сооружение казалось лёгким и воздушным, каждая его часть плавно перетекала одна в другую, не нарушая общей гармонии архитектуры.
Необычный дворец был древней резиденцией императоров и местом управления страной, а окружающий его одноимённый город был столицей самой Империи Райкон.
Каждый кустик дворцовых зелёных насаждений был аккуратно подстрижен, а каждый цветочек любовно ухожен значительной армией садовников, которые, несмотря на ранний час, уже приступили к работе. Рабочие сновали туда-сюда, словно муравьи, что-то поливая, подстригая, высаживая или, наоборот, выкорчёвывая. Всё делалось быстро и без лишних движений, даже разговоры велись исключительно по делу.
Внезапный резкий звук реактивного двигателя спугнул птиц, спящих в кронах деревьев, и несколько работников подняли головы, чтобы проследить за приближающимся кораблём. Воздушное судно вытянутой формы напоминало наконечник стрелы. Чёрная глянцевая поверхность обшивки ловила солнечные лучи и, отражая их, слепила зевак, заставляя тех вернуться к работе. Но перед тем, как отвернуться, они всё равно успевали заметить герб императорской семьи Райкон, золотистую птицу феникс в ореоле из багрово-алого пламенного кольца, на боку корабля — знак того, что наследная принцесса вернулась домой с очередной дипломатической миссии.
Корабль описал широкую дугу в небе и приземлился на платформе у основания центральной башни. Спустя несколько минут две фигуры спустились по трапу и проследовали внутрь дворца.
Лифт уносился ввысь, на вершину главной башни императорского дворца. Его зеркальные стены отражали двоих пассажиров: невысокую девушку и возвышавшегося за её левым плечом парня. Оба выглядели усталыми и потрёпанными, но если взгляд девушки сохранял осознанность, то налитые от усталости кровью глаза её сопровождающего были абсолютно пустыми.
Длинное голубое платье девушки с высоким воротником, пышными рукавами, заканчивающимися манжетами на кистях, и многослойными юбками полностью закрывало её хрупкую фигурку. Черты её лица были изящными и очень привлекательными, а глаза нежного фиалкового оттенка уверенно смотрели из-под пышных ресниц. Девушка наклонила голову и потёрла лоб, а гладкий блестящий водопад её волос колыхнулся и упал через плечо. Машинальным движением она откинула длинные платиновые пряди, частично собранные в аккуратную прическу, обратно за спину, чем вернула своего спутника из состояния транса.
Парень за её спиной потянулся и смачно зевнул. На нём была чёрная форма без знаков отличия, состоящая из удлинённого кителя с высоким воротом, перетянутого таким же чёрным ремнем, и облегающих брюк. Пара изогнутых кинжалов с чёрными рукоятками висела на поясе в чёрных ножнах. Образ дополняли грива чёрных, как смоль, густых волос, спадавших волнами на плечи, и точёный профиль, с жёсткой линией подбородка. Он напоминал каменное изваяние,, высеченное целиком из оникса, а его свободные движения наводили на мысль о диком хищнике,, грациозном и крайне опасном.
— Мы уже во дворце. Веди себя подобающе, — беззлобно заметила девушка, не поворачивая головы.
— Да ладно тебе, Ив. Никто же не видит, — непринуждённо ответил он, сверкая белозубой улыбкой.
— Тебе незачем было идти со мной, — равнодушно напомнила она.
Ив обернулась и наградила своего сопровождающего долгим испытывающим взглядом, но по-прежнему без тени враждебности или упрека. На парня, однако, её действия не произвели ровным счетом никакого впечатления, он улыбнулся ещё шире и подмигнул.
— А как иначе? Я же глава личной охраны принцессы. Мне тоже есть о чём рассказать, — с горделивыми нотками в голосе сообщил он, и тут же снова зевнул, едва не вывихнув челюсть.
Девушка стиснула зубы и отвернулась, не проронив ни слова.
В следующую секунду двери лифта открылись, вошедший мужчина поклонился и вежливо поприветствовал девушку, Ив коротко кивнула в ответ. А её спутник в одно мгновение превратился в идеального телохранителя — вытянулся по стойке смирно и вперил сосредоточенный взгляд в никуда. Но как только неожиданный сосед покинул их через этаж, парень опять принялся зевать во весь рот. Лифт же тем временем отправился дальше на вершину башни, где располагался зал Совета.
— Принцессе не пристало ходить без охраны, даже на территории дворца, — продолжил парень свою мысль бодрым тоном через несколько минут тишины. — И, кроме того, это моя работа… моё предназначение… То есть, предназначение всех райбов…
Окончание у него вышло вялое и скомканное, тихое бурчание едва можно было разобрать.
— Тебя заносит, Цвай. Ты будто пьяный, — беспристрастно прокомментировала его тираду принцесса, смотря прямо перед собой.
— Я вообще не пью, Ив, ты же знаешь, — попытался отшутиться он, улыбнувшись.
В этот раз улыбка у него вышла не такая веселая.
Девушка хмыкнула и собиралась что-то ответить, но лифт просигнализировал о том, что достиг точки назначения, и двери вновь открылись, выпуская их.
Принцесса Ивейн Ава Райкон сидела на своем привычном месте в зале Совета и изо всех сил старалась не уснуть. Выступающих было немного, но каждый норовил постоять у трибуны подольше и рассказать как можно больше «важной» информации: столько-то пшеницы было выращено в регионе А, что на пять процентов больше, чем в прошлом году и на три с четвертью меньше, чем в регионе В.
В какой-то момент она поняла, что вот-вот отключится, и решила занять свои мысли чем-то более продуктивным, чем планы на урожай и счёт голов крупного рогатого скота в западных регионах Империи.
Девушка обвела ленивым взглядом зал и редких собравшихся в нём. Помещение было по-настоящему огромным и просторным, полностью отражающим стиль архитектуры Райкона — лёгкость конструкций и незамысловатую простоту деталей. Полукруглая зала располагалась на вершине главной башни и частично повторяла геометрию строения. Из холла сюда вели высокие двойные деревянные двери, украшенные витиеватым орнаментом. Входящему тут же представал вид уходящих вверх рядов из сотен кресел. Сейчас, однако, присутствующих было немного: лишь пара десятков райконов и возвышавшиеся за их спинами райбы-телохранители. Мода Райкона предполагала спокойные пастельные оттенки и скромные облачения. На женщинах были такие же многослойные закрытые платья, как и на самой принцессе, костюмы же мужчин представляли собой прямые брюки и длинные камзолы, украшенные неброской вышивкой. Райконы сидели в расслабленных позах, занятые, в основном, либо вялым перечитыванием документов у себя в планшетах, либо поглядыванием по сторонам со скучающим видом. А вот стоявшие рядом с ними райбы в одинаковой чёрной форме напоминали неподвижные статуи, сосредоточено смотревшие перед собой.
Сразу за последними креслами начиналось изогнутое окно-стена, разделённое тонкими полосками белой рамы на ромбовидные сегменты. Хоть со стороны входа было видно только голубое небо и выступающая крыша, которая затеняла помещение от слепящего утреннего солнца, однако за стеклом открывался вид на расстилавшиеся внизу нижнюю часть дворца, парк и город. Единственная ровная глухая стена в зале была выкрашена в белый цвет и ничем не выделялась, кроме наличия широкого экрана, которым пользовались докладчики. Помимо панорамных окон, в зале была ещё одна изюминка — высокий потолок, украшенный нейтральными ненавязчивыми картинами с пейзажами Империи и сценами из жизни её обитателей. Изображения на потолках были особенной гордостью дворца, их можно было найти практически в каждом его уголке.
Место Ивейн как наследной принцессы располагалось напротив остального зала, слева от кресла самого императора, её отца. Сразу за пустующим креслом находилась трибуна, где и бубнил свой доклад очередной выступающий. По другую сторону прохода начинался первый ряд кресел, каждое из которых было занято: сорок пять старейшин сорока пяти главных семей Империи Райкон всегда присутствовали на Совете в полном составе, каждый день в одно и то же время. Все они были мужчинами: высокими и низкими, полными и худыми, с различными оттенками глаз и разным количеством седины в волосах. Но, помимо застывших в выражении вечного превосходства морщинистых лиц, стариков объединял и наряд — мантия из грубой серо-белой толстой ткани, что спадала с их плеч до самого пола. Плащ держался на линии ворота серебряной цепью с крупными звеньями, а застёжка-медальон с гербом указывала, какую семью представлял старейшина.
Девушка мысленно поморщилась: от стариков за версту разило строгим традиционализмом и консерватизмом. Они сформировали основную власть в стране за счёт идеального знания томов законов и правил, написанных за время тысячелетнего существования Империи, а также слепого и придирчивого им следования. Слово старейшин было законом даже для самого императора, ни одно решение не принималось без их одобрения.
Старейшина её семьи оторвал взгляд от выступающего и осуждающе посмотрел на принцессу. Она выдержала его взгляд не мигая. Старый мужчина наклонился к сидящему рядом с ним старейшине Лайрок, тот взглянул на девушку и быстро отвел глаза. Лайрок были второй по влиянию семьёй Райкона в последние полвека, на их гербе тоже красовался феникс, только в лапах птица держала открытую книгу. Ивейн частенько задавалась вопросом, что на гербе семьи талантливых предпринимателей делает книга, но, по-видимому, ответ уходил корнями так далеко в историю, что даже ей было трудно его раскопать. Она передёрнула плечами, отгоняя дрожь, пробежавшую между лопатками, перешёптывания старейшин лично ей ничего хорошего не предвещали и навевали скверные предчувствия.
Ивейн беспокойно потёрла лоб, отвлекая себя от неприятных мыслей, и бросила незаметный взгляд на застывшего за её спиной Цвая. Хоть собрание и длилось меньше часа, ей казалось, что тот вот-вот заснёт с открытыми глазами. Но он стоически держался, и даже иногда моргал. Эта миссия вытянула все силы и из неё самой, и из её людей. Особенно принцессу волновало состояние её первого телохранителя. Она не раз ловила того на излишнем рвении, но во время последнего задания брюнет превзошел сам себя: всю прошедшую неделю он не отходил от неё ни на секунду, словно молчаливая тень, следующая за ней попятам. Девушка совсем не была уверена в том, что Цвай хоть раз за все эти дни прилёг. И сейчас вместо того, чтобы отпустить её одну или отправить кого-нибудь другого, этот упрямец пошел с ней сам. Видение его отсутствующего взгляда возвращалось с завидной регулярностью, заставляя принцессу сжать зубы от злости и нетерпеливо ёрзать в кресле, ожидая своей очереди.
А очередь её подошла к самому концу собрания. Председатель пригласил девушку сделать свой доклад; большинство присутствующих не проявили к этому никакого интереса, продолжая что-то искать в своих планшетах, только все старейшины, как по команде, уставились на неё.
Принцесса Ивейн не спеша поднялась на трибуну с высоко поднятой головой, а её тень неслышно проследовала за ней.
— Задание выполнено в полном объеме, без особых осложнений. Все стороны конфликта остались довольны, — подытожила она кратко, мысленно ругаясь, что если бы все остальные последовали её примеру, она бы уже нежилась в теплой ванне. — Мы вернулись из Ройны чуть больше часа назад, посему подробности предоставлю в письменном отчете.
— Прекрасно, — тягуче-скрипучим голосом произнес старейшина семьи Райкон. — Как и ожидалось от нашего лучшего дипломата.
Девушка мысленно фыркнула и собралась уходить, но старый мужчина тут же продолжил:
— Тебе есть что добавить, Цвай?
Райб сделал шаг вперед, поравнявшись с принцессой. Она бросила на парня боковой взгляд, ей было чрезвычайно интересно, о чём же таком «важном» он собирался рассказать.
— За время миссии в Ройне нами было предотвращено три покушения на принцессу. Два — лично мной, одно — Айном, — отчеканил свой доклад старший телохранитель на одном дыхании.
Брови Ивейн невольно поползли вверх, её забыли поставить в известность об этих крошечных деталях. Старейшина нахмурился, однако, не давая никому вставить и слова, Цвай быстро закончил:
— Это десять покушений за прошедший год. Я как глава личной охраны принцессы прошу Совет рассмотреть это подробнее и разрешить полномасштабное расследование.
Ивейн уже в открытую буравила его удивлено-возмущённым взглядом, добавляя себе мысленную заметку — пообщаться со своими людьми на тему доверия. Тем временем старейшина семьи Лайрок покачал головой и отрывисто спросил:
— Свидетельства? Доказательства? Какие-то подробности?
Цвай опустил взгляд в пол и покачал головой.
— Я подозреваю, что исполнители оказались мертвы до того, как успели раскрыть свои мотивы, — ледяным тоном подытожил старейшина. — Как и раньше.
— Да, — выдавил сквозь зубы Цвай, не поднимая головы.
Принцесса заметила плотно сжатые челюсти и бешено бьющийся пульс у него на шее, телохранитель едва сдерживал свой гнев. Он уже не в первый раз поднимал этот вопрос — и каждый раз получал один и тот же ответ.
— Нет доказательств, нет расследования, — отрезал старейшина.
— Но, при всём моём уважении… — попытался переубедить его парень, поднимая пылающий от ярости взор.
Его прервали резким взмахом руки. Цвай прикусил язык, однако глаз не отвел.
— Вы — телохранители её высочества, — тоном воспитателя из детского сада начал Лайрок. — Ваше дело — следить за безопасностью принцессы. Если бы кто-то из вас сидел здесь, — он неопределенным жестом обвел сидевших старейшин, — то знал бы, что покушения на наших дипломатов происходят постоянно. В том, что вами было предотвращено с десяток покушений в период выполнения дипломатических миссий, — старик поднял указательный палец тощей руки, делая ударение на этих словах, — говорит лишь о том, что не всем по душе райконы и их методы ведения дел. К принцессе лично это не имеет никакого отношения. Тем не менее, раз ты так настаиваешь, мы будем ждать от тебя письменного доклада.
Старейшина Лайрок, а вместе с ним и все остальные старейшины поднялись, демонстрируя, что собрание завершено.
Ивейн пулей вылетела из зала и, сбежав по мраморной лестнице вниз на несколько этажей и завернув за пару углов, оказалась, наконец, вдали от посторонних ушей. Звук её шагов эхом отдавался в пустынных коридорах дворца. Всё те же белые стены и фрески на высоких потолках сопровождали принцессу и её телохранителя. Люминесцентные лампы разгоняли тени даже в крошечных углах.
— Что это значит, Цвай? — процедила она сквозь зубы, громко стуча каблуками. Принцесса не на шутку разозлилась, она полностью доверяла своим людям и ненавидела, когда от неё что-то утаивали.
— Что? — апатично поинтересовался парень у неё за спиной.
Девушка не выдержала и, резко остановившись, развернулась так, что он едва на неё не налетел. В следующее мгновение они стояли лицом к лицу, фиалковые глаза метали гром и молнии, а вот в золотисто-карих глазах райба были лишь усталость и апатия.
— Почему ты мне ничего не сказал? — затребовала ответа принцесса, четко выговаривая каждое слово.
— О чём? — переспросил её телохранитель, непонимающе хлопая ресницами, будто только пришел в себя, и отшатнулся от неё на шаг.
— О покушениях, — прошипела Ивейн в ответ, наступая на него.
— Я не хотел тебя волновать, — вяло попытался оправдаться он, поднимая руку и касаясь виска. — У тебя и так там хватало головной боли. И ведь это наша работа. И у нас нет доказательств… Чёрт! У нас никогда нет этих чёртовых доказательств!..
Парень закрыл лицо руками, затем провел ладонями по гриве чёрных волос и тряхнул головой, неуверенно моргая. Она внимательнее посмотрела на него, стараясь поймать его стеклянный от усталости взгляд, хотя из-за разницы в росте в целую голову ей и приходилось смотреть на него снизу вверх. Её переполняли нехорошие подозрения и совсем не нравилось то, что она видела.
— Когда ты в последний раз спал? — строго спросила она.
— Так вот же, на корабле… — слабо и неубедительно ответил её телохранитель.
Принцесса продолжала смотреть на него не моргая.
— Два дня назад… — попытался он снова.
— Цвай, когда ты в последний раз нормально спал? — повторила она вопрос с нажимом.
Она продолжала сверлить его взглядом, и он, наконец, сдался и раздражённо воскликнул, всплеснув руками:
— Три… Ладно, ладно. Пять дней. Пять! Довольна?!
Цвай с вызовом уставился на свою госпожу, однако её лицо было совершенно невозмутимым. Это было именно то, чего она больше всего боялась услышать. Она выдохнула и как-то вся обмякла, смиряясь с действительностью, сейчас она ничего не могла с этим сделать. Ивейн приложила руку ко лбу и устало спросила:
— Когда тебя должны сменить?
Парень посмотрел на свои часы-коммуникатор на левой руке, слеповато щурясь и стараясь сфокусировать взгляд.
— Драй должна быть через… полчаса. Да. Через полчаса, — наконец, сообразил он.
— Вызывай её сейчас. До кровати дойдешь? — меланхолично поинтересовалась принцесса.
— Кто я, по-твоему? — передразнил он, вновь сверкая своей хитрой ухмылкой. — А как же отчёт?
— Драй сделает: она, в отличие от тебя, не пренебрегает отдыхом. А теперь, будь добр, исчезни, и чтобы я тебя в таком виде больше не видела, — строго пригрозила Ивейн.
Цвай хихикнул и, театрально поклонившись, ответил с пафосом:
— Как прикажете, ваше высочество.
С этими словами брюнет растворился в воздухе.
Следующим утром принцесса проснулась совершенно разбитой. Долгожданный отдых, на удивление, не принес облегчения, только усилил головную боль.
Она лежала, не шевелясь, задумчиво рассматривая потолок. Задвинутые шторы охраняли комнату от яркого утреннего солнца, но в щели между занавесками всё равно проникали его лучи, освещая пространство вокруг.
Её спальня была выполнена в золотисто-лиловых тонах и была не лишена излишеств: кровать, способная вместить четверых, располагалась невдалеке от огромного окна от пола до потолка с парой широких дверей на просторный балкон; напротив кровати стояла резная кушетка, обтянутая дорогой блестящей тканью — подарок от сарийских мастеров с её первой успешной миссии; раздвижные двери на противоположной от окна стене вели в не менее большую гардеробную; несколько столиков, стоявших у кровати, и кушетки были покрыты орнаментами и позолотой. И это, не считая прочих меньших предметов обстановки, каждый из которых был вычурным и дорогим. Помимо дверей на балкон и в гардеробную из комнаты были и другие выходы: рядом с раздвижными дверями примостилась неброская резная дверь, за которой располагалась широкая ванная комната; немного поодаль на той же противоположной от кровати стене была малоприметная белая в тон стенам дверь в маленькую коморку, где ночевали её телохранители, будучи на дежурстве; прямо напротив двери в ванную была резная дверь с позолотой, которая вела в гостиную, и далее в кабинет.
Но самой запоминающейся деталью комнаты, как и всего остального дворца, был высокий покрытый росписью потолок.
Фреска на потолке перед глазами принцессы была хорошо ей знакома с детства. Ивейн помнила, как первыми ночами в этой комнате ей не удавалось заснуть, и она разглядывала искусно прорисованную картину двух крылатых райконов, парящих в небе над цветочным лугом. Тогда она придумывала истории и воображала себя их участницей. Шорохи и незнакомые скрипы дворца пугали её, ведь до этого ей не приходилось ночевать в одиночестве. До десяти лет у неё была семья, хоть и приемная: мать, братья и сестра. А потом… Потом в один день ей пришлось стать «взрослой» — принцессой, райконом. И тогда она осталась одна. Хуже того, она до сих пор оставалась одна, даже несмотря на то, что её семья вернулась к ней. Но они вернулись к ней другими, чужими…
Они вернулись райбами.
Ив сглотнула подступившие слёзы и закрыла глаза, позволяя слезинкам скатиться из уголков глаз. Она боялась шевельнуться или издать неосторожный звук. Эти минуты после пробуждения были её единственной возможностью побыть наедине с собой, подумать и отпустить боль, сковывающую её последние семь лет. Она не может позволить себе быть слабой, у неё нет такой роскоши. Она принцесса Райкона, её страна рассчитывает на неё.
Её взгляд снова упал на злополучную фреску. Может быть, когда-нибудь она сможет быть свободной и парить так же легко в небе вместе с кем-то. С кем-то, кто будет любить её.
— Доброе утро, ваше высочество! — послышался женский голос со стороны двери в маленькую смежную комнатку.
Ивейн приподнялась на кровати и с завистью посмотрела на вошедшую Драй. Помощница была моложе её на пару лет и почти одного роста с Цваем. На девушке была точно такая же, полностью чёрная форма, как и у старшего телохранителя, мужской и женский вариант ничем, кроме кроя, не отличались. Несмотря на обычное для райбов отсутствие макияжа и зачёсанные в высокий конский хвост прямые иссиня-чёрные волосы, Драй оставалась довольно привлекательной особой. Особое очарование ей придавали большие тёмно-карие с тёплым шоколадным оттенком глаза и бархатистая гладкая кожа. «И вот кто из нас принцесса?» — раздосадовано подумала Ив, спуская ноги с кровати. Драй выглядела, как всегда, подтянутой и сосредоточенной. На лице брюнетки не было ни кругов под глазами, ни следов помятости, всего того, чего у неё самой хватало в избытке. Как девушка умудрялась всегда идеально выглядеть, для принцессы оставалось большой загадкой.
Ив уверенно смахнула остатки слёз с лица: новый день — новые заботы, у неё нет времени на жалобы и жалость к себе. Она улыбнулась своей помощнице и ответила:
— Доброе утро, Драй. Какие новости? Что сегодня в повестке дня?
— Пока никаких важных новостей, — начала помощница бодрым тоном. — Что касаемо повестки… — брюнетка опустила взгляд на планшет в руках и продолжила уже не так оживлённо. — Старейшина Райкон хочет видеть вас, и вечером император устраивает приём в честь вашего успеха в Ройне.
— Сегодня? — уточнила принцесса, упрямо глядя на Драй.
— Сегодня, — бесстрастно повторила девушка-райб.
Ивейн натянуто улыбнулась и, сдерживая раздражение в голосе, выдохнув, ответила:
— Значит, будет чем занять день.
«Прекрасно, просто прекрасно», — мысленно полупростонала, полупрорычала блондинка, распутывая шёлковую ночную сорочку и поднимаясь на ноги. – «Мало того, что мне не дают покоя сразу по возвращении, так ещё и отец тут же напускает на меня стаю женишков». Принцесса надеялась наконец заняться своими собственными исследованиями, но те, по-видимому, приходилось отложить ещё на один день. Со скорбным видом Ивейн сделала несколько шагов, запуталась в широком подоле и, едва не упав, тихо выругалась. Её ночная рубашка была кристально белого цвета, с отороченными кружевными краями, и покрывала девушку с головы до пят. Вещь эта была жутко неудобная, но невероятно практичная, учитывая, что в команде принцессы была пара мужчин, которые могли явиться в её спальню в любой момент. Она приподняла юбку и аккуратно направилась в сторону ванной комнаты.
Ив остановилась в дверях, вспомнив, в каком состоянии был Цвай прошлым утром, а другой её телохранитель, Айн, был серьёзно ранен около недели назад, когда им пришлось останавливать внезапно возникшую стычку между солдатами двух враждующих сторон. На самом деле, было чудом, что вообще удалось завершить эту миссию миром после того происшествия.
— Где остальные? — с беспокойством спросила принцесса. — Как рука Айна?
Драй переступила с ноги на ногу и начала бесстрастно:
— Доктор сняла швы и сказала, что повязку можно будет снять через несколько дней.
Брюнетка замолчала, уставившись в пол.
— Хорошо. А Цвай? — не дождавшись продолжения, спросила Ивейн, поджав губы.
— Спит, — тихо прошептала помощница своим ногам на лакированном паркете.
Принцесса не сдержалась и раздосадовано фыркнула:
— Позёр! Он и так был измотан, а потом ещё решил покрасоваться передо мной, растворившись перед носом. Ну и с кем мне теперь идти на этот дурацкий приём? Цвай лучше всех распугивает излишних воздыхателей!
Сообразив, что шишек на её долю не предвидится, Драй подняла голову и криво ухмыльнулась.
— Это точно. В этом весь Цвай, — проговорила брюнетка. — Отпугивать от себя окружающих он умеет мастерски.
— Даже чересчур мастерски, — задумчиво постукивая подбородок указательным пальцем, согласилась блондинка.
Насколько её главный телохранитель был хорош в своём деле, настолько же плох он был во всём остальном, начиная от дисциплины и заканчивая отношениями с другими людьми, и райконами, и райбами наравне.
— Ничего не попишешь, придется взять с собой Айна, — выдохнула принцесса. — Скажи ему, чтобы пришёл пораньше.
— Конечно, — быстро согласилась Драй, лёгкими привычными движениями делая записи в планшете. — И я закончила отчёт для старейшин, — добавила помощница, отвлекая принцессу от невесёлых размышлений о предстоящем дне. — Вы, наверное, хотите взглянуть на него перед отправкой?
— Разумеется. И, кстати, что было на утреннем Совете? Я же не проспала ничего важного? — спросила Ив, спохватившись. За время бесконечных миссий она успела позабыть ежедневную рутину императорского дворца.
— Нет, — покачав головой, ответила Драй. — Я только что получила протокол, ничего интересного.
— Странно, — озвучила принцесса свои мысли. — Вчера мне разве что ленивый не прожужжал все уши загадочным новым запросом, а его так до сих пор и не обнародовали.
— Я знаю об этом не больше вас, ваше высочество, — пожав плечами, сказала брюнетка. — Слухи, одни сплошные слухи. Анрок, Пеберай, Ракондэйл… Список можно продолжать бесконечно.
Ивейн надавила на ручку, открывая, наконец, дверь, и пробурчала себе под нос:
— Добро пожаловать домой, Ив.
Кабинет старейшины был достаточно далеко от комнат принцессы, чтобы у мыслей девушки было время поблуждать по дороге. Она медленно шла по коридорам, кивая встречным райконам и райбам с отсутствующим выражением лица. Драй неслышно следовала за своей хозяйкой, стук её собственных каблуков и шуршание струящегося в пол платья было единственным, что нарушало тишину дворца. Розово-красное платье, по моде высшего райконовского общества, покрывало девушку ничуть не меньше, чем ночная сорочка: плотная ткань, длинные рукава, высокий ворот и хоть и прозрачное декольте, но так обильно украшенное вышивкой, что за ней не было видно ни единого кусочка кожи.
Сначала её рассуждения занял подозрительный запрос и возможные места, откуда он мог прийти. Список, названный Драй, состоял из долгоиграющих конфликтов, где райконы уже хотя бы раз терпели поражение. На самом деле, её народ гордился своими способностями медиаторов, и даже в договорах было прописано, что если дипломаты Империи не справятся с делом после четырёх попыток, все дальнейшие расходы Райкон берет на себя, пока проблема не будет устранена любым способом. Как правило, послы справлялись максимум со второго раза. За всю пятисотлетнюю историю дипломатической деятельности лишь два столкновения нашли своё решение позже. Первым было противостояние Касая и Кирилина, которое закончилось поглощением первого две сотни лет назад. Вторым была колония Кирилина на соседнем с материком острове Анрок. И вот как раз Анрок и был самым большим пятном на репутации райконов, так как третья провальная попытка, предпринятая дедом принцессы, императором Алозаем, была на этот момент последней. И если Ив была уверена в своих силах в отношении тех же Пеберая и Ракондэйла, и нескольких других медленно тлеющих мест, то Анрок был лакомым, но кусачим кусочком. «Если запрос и в самом деле окажется с Анрока, захочу ли я за него взяться?» — беспокойно думала девушка. Однако она тут же оборвала себя, потому как вопрос был гипотетическим, а значит, не было смысла тратить силы на неочевидную задачу.
После её мысли перекочевали на более явные проблемы. «Приём!» — подумала Ивейн, сжимая кулаки в бессильной злости. Она ни на секунду не сомневалась, что единственной целью этого мероприятия было познакомить её с очередной партией потенциальных женихов, богатеньких сынков богатеньких главных семей. Именно за наследника главной семьи она и должна была выйти замуж. Точнее, она «должна была это сделать ещё в свои семнадцать лет, а не мотаться туда-сюда по всему миру, решая чужие конфликты и подвергая себя опасности». Именно такой формулировкой и проводил её отец три месяца назад в Ройну, небольшой город-государство, зажатый между воинственным Шаротом и океаном. И вот по возвращении император вместо приветствий отправляет её на смотрины. Ив едва не застонала в голос. Сколько она ещё сможет отнекиваться и прикрываться благом для всего Райкона до того, как император и старейшины насильно заставят её связать судьбу с каким-нибудь незнакомцем?
Ивейн остановилась и, подняв глаза, нашла себя у двери в кабинет старейшины. Была ещё и третья дилемма. Для чего он неожиданно вызвал её к себе? Они общались наедине всего пару раз за всю её жизнь. Запрос и женитьба были самыми простыми причинами, но в этом не было никакого смысла. Миссии всегда обсуждались на Совете, а её семейное положение вроде как взял на себя отец. Если только старейшины не решили, что император слишком мягок с дочерью, и не вознамерились вмешаться. Вот это было более вероятным поводом для внезапного приглашения. Принцесса закрыла глаза и выдохнула, возвращая себе привычное равнодушно-выжидательное выражение. Когда-то старейшины внушали Ив благоговейный ужас, но она давно перестала быть испуганной и неуверенной девочкой. Раз у неё хватает умений примирять религиозных фанатиков, то и с этим она справится.
— Драй, подожди меня здесь, — бросила она помощнице, мысленно ругаясь, что не может взять её с собой, так как разговоры со Старейшиной не предназначались для ушей райбов.
Старый мужчина приподнялся из-за стола, приветственно ей улыбаясь.
— Рад видеть вас, ваше высочество, — сказал хозяин кабинета, жестом приглашая Ивейн сесть в кресло напротив. — Прошу вас, присаживайтесь.
Принцесса расположилась в небольшом кресле, по удобству схожему с обитым шёлковой тканью стулом. У неё по спине бегали мурашки из-за непривычной пустоты за левым плечом, в остальном же она была полностью спокойна. Девушка коротко кивнула и холодно ответила:
— Приветствую, старейшина. Рада видеть вас в добром здравии.
Старик медленно сел обратно. Он был среднего роста, худой и высушенный возрастом, длинные седые волосы свободно спадали с плеч, глубоко посаженные лавандовые глаза смотрели со смесью участия и покровительства. Но, с другой стороны, всё в поведении древнего старца говорило о том, что этот райкон привык повелевать: начиная от того, как он держал себя, и заканчивая выражением обтянутого морщинистой кожей лица. Она не знала его точного возраста, но по разговорам догадывалась, что этот мужчина был старейшиной ещё когда её дед был мальчишкой.
— Вы не присутствовали на утреннем заседании Совета, и я, признаться, волновался, — первым нарушил установившееся молчание седой мужчина.
— Каждый участник Совета имеет право иногда отсутствовать, и я не исключение, — равнодушно напомнила девушка, лениво осматриваясь по сторонам.
— Разумеется, ваше высочество, — мягко согласился её собеседник.
Кабинет старейшины был небольшим и аскетичным: помимо стола, пары кресел для посетителей и большого деревянного шкафа с документами, в комнате ничего не было. Потертый ковер под её ногами напоминал о том, что когда-то старик, как и она, занимался дипломатической деятельностью. Это была настоящая ручная работа рахити, небольшого народа, что теперь, стараниями сидящего напротив неё райкона, был процветающей частью Кирилина.
— Я ознакомился с вашим письменным отчетом, миссия в Ройне была выполнена просто блестяще, ваше высочество. Я бы даже сказал — исключительно, — расплылся в довольной улыбке старик, отвлекая Ив от праздных рассуждений. — Вы уже вписали своё имя в анналы истории нашей страны. Мы гордимся вами и вашими успехами.
Девушка сдержалась, чтобы не хмыкнуть в ответ. Его похвала была такой же наигранной, как и его показная забота. Даже спустя десять лет в её голове были свежи воспоминания об их предыдущем разговоре, когда она так же сидела напротив этого старика и сдерживала слёзы горечи и разочарования. «Вам никогда не стать дипломатом, ваше высочество, - вещал он тогда, - при всём моём уважении. Вам не хватает талантов и выдержки. Ваше место здесь, во дворце. Ваш народ ждёт от вас наследника». Ивейн знала его тактику, поэтому она молчала и ждала продолжения. Девушка выжидательно уставилась на собеседника, не моргая и слегка наклонив голову. Никто не мог выдержать её пристального взгляда, ни её оппоненты на переговорах, ни даже сам император. Цвай называл его «кукольным» и, пожалуй, был единственным, кто хотя бы пытался ему противостоять.
Не получив никакой реакции на свои слова, старейшина беспокойно поёрзал в кресле и закончил мягким убедительным тоном:
— Вы — жемчужина в имперской короне, ваше высочество.
— Вот как? — переспросила принцесса бесцветным голосом, приподняв бровь. — Лестно слышать.
— Именно так, — старейшина откинулся в кресле и посмотрел задумчиво на свои морщинистые руки на деревянном столе.
«И куда он клонит?» — подумала Ив, надеясь, что старый мужчина уже быстрее перейдёт к сути.
— Я также просмотрел отчёт вашей личной охраны. Вчерашний доклад обеспокоил меня и остальных старейшин. Мы озабочены вашей безопасностью не меньше вашего телохранителя, — после долгой паузы заговорил райкон. — Как я и говорил, вы слишком ценны для этой страны — не только как превосходный дипломат, но и как единственная наследница императорской фамилии.
Ив едва не рассмеялась в голос: значит, они больше не доверяли её отцу и теперь взялись за сватовство собственноручно.
— И? Что вы пытаетесь мне сказать, старейшина Райкон? — всё тем же безэмоциональным голосом спросила девушка.
— После провала вашего деда на Анроке репутация наших дипломатов неуклонно падала, — осторожно начал седовласый мужчина. — Нам перестали доверять, количество запросов падало с каждым годом… — старик тяжело вздохнул и продолжил скрипучим голосом. — Так было до того, как вы начали свою дипломатическую карьеру. Теперь всё изменилось. Вы сделали очень многое для того, чтобы остальной мир вновь поверил в наши способности улаживания конфликтов. Вы вдохнули новую жизнь в наши возможности медиаторов. Ваша деятельность — пример для подражания, и весь Райкон высоко ценит ваши достижения, но возросшее число покушений на вас, ваше высочество, вынуждает нас задуматься, чтобы попросить вас завершить её. Леди Эда так и не смогла подарить нашей семье сына. Вы — наша единственная надежда. На трон слишком большое число претендентов. Райкону нужен наследник. Если с вами что-то случится…
Во время его тирады девушка смотрела на выцветший ковер на полу перед собой. Она вцепилась пальцами в подлокотники и крепко сжала зубы, стараясь сдержать клокотавшие в ней ярость и раздражение.
— Достаточно, — не поднимая глаз, тихим и твёрдым голосом заговорила Ивейн. — Я знаю политическую обстановку в своей стране и без вашего экскурса, старейшина. Но вы кое в чём ошибаетесь, — она подняла тяжелый взгляд, и старик вновь неуютно поежился. — Райкону нужен не наследник, Райкону нужны товары и открытые рынки сбыта. Невозможно почивать на лаврах дипломатических приобретений бесконечно. Нам нужна свободная торговля с остальным миром, а не те крошки, что добывают Лайроки. Если дать больше возможностей другим семьям, деньги потекут в казну рекой! Мы перестанем зависеть от количества запросов.
Старик наклонился вперёд и скрестил пальцы.
— Вы, несомненно, правы, ваше высочество, — устало выдохнул он. — Однако смею вам напомнить, что мы отличаемся от остального мира. Мы — райконы. У нас есть то, чего больше ни у кого нет.
— И что же такое есть у нас, чего нет ни у кого другого? Непомерная гордыня? — иронично ухмыльнулась Ивейн.
— Крылья, ваше высочество. Магия Крыльев и те особые способности, которые она даёт, - спокойно парировал её собеседник.
Девушка невольно передёрнула плечами. Крылья. На её спине была пара отметин, напоминавших о том, что она раскрыла крылья, что она райкон, что она может летать. Но какой от них смысл, если ей некуда и не с кем лететь? А её семья и вовсе не может быть её семьей, потому что у них нет этих злополучных крыльев?
Последняя мысль была особенно удручающей, и Ив с силой прикусила губу, боясь, что может разрыдаться. Однако вместе с болью вернулась и ярость.
— У вас нет замены, — жёстко отчеканила принцесса. — Ваши драгоценные миссии решаются успешно только за счет меня. Остальные действующие дипломаты и вполовину не так эффективны, как я и моя команда. Реши я стать красивым украшением при избранном вами муже, и запросы устремятся к нулю. Что вы будете делать тогда? Попроситесь разрешить, наконец, Анрокский конфликт, чтобы улучшить вашу дражайшую репутацию? Чем вам тогда помогут ваши крылья и положение самоизбранных судей мира?
Старейшина сжал зубы и отвёл глаза, беспокойно потирая скрещенные руки. Принцесса нахмурилась: что-то тут было не так. Она откинулась на спинку кресла и, пожевав нижнюю губу, сказала, озарённая внезапной догадкой:
— Значит, это правда? Значит, слухи о загадочном запросе не врали. Запрос и в самом деле с Анрока.
Она оперлась руками на подлокотники и горько рассмеялась. Это было слишком неожиданным, слишком поразительным совпадением и слишком удачным для неё. Старик продолжал молча смотреть в сторону. Его поведение громче всяких слов говорило о том, что она попала в самое яблочко.
— И что вы собираетесь делать? — отсмеявшись, спросила Ив.
— Мы не пришли к консенсусу, — выдохнув, признался старейшина.
— Вы не хотите давать мне это задание, так ведь? Но и никого другого отправить вы не можете. Потому что никто не справится, — подытожила ситуацию девушка.
— Это слишком опасное дело, ваше высочество. Мы не можем рисковать вашей жизнью, — побледнев, ответил старый райкон, почти умоляюще смотря ей в глаза.
Ей, несомненно, льстило, что её так высоко ценили, но была и другая сторона медали: запрос и в самом деле был опасным, а также особо значимым, чтобы просто проигнорировать его.
— Я не собираюсь заканчивать свою карьеру, по крайней мере, пока, — сказала девушка, поднимаясь, расправляя платье и собираясь уходить. — Я и мои люди, несомненно, нуждаемся в отдыхе, но мы по-прежнему в хорошей форме. Так что когда вы решитесь, наконец, отдать запрос в открытый доступ, я подумаю, браться за него или нет. В конце концов, мой «верный пёс» достаточно компетентен, чтобы я могла доверить ему свою спину даже на Анроке.
Старейшина побледнел ещё сильнее при упоминании «верного пса», однако молча встал и проводил её до двери.
Телеграмм канал автора: https://t.me/a_diary_of_a_novel_writer
