Громадная, могучая и обширная империя Ахеменидов рассыпалась, по историческим меркам, в одночасье. А первым актом этого удивительного действа можно по праву считать вторую греко-персидскую войну. Хотя, надо признать, ничего не предвещало тех радикальных для многих народов результатов, к которым приведёт вторжение в Грецию самой большой в истории нашего мира армии. Это безусловно интересная и в высшей степени поучительная история.
Наши знания о противостоянии персидского царя Ксеркса и союза греческих полисов, по большей части, основаны на изложении «отца истории» Геродота. Написанное им настолько поражало читателей, что многие не могли удержаться от критики разной степени обоснованности. Наверное нам действительно трудно поверить его сведениям о численности персидского войска и некоторых задачах, реализованных в ходе этого удивительного похода.
И в этой связи важно оговориться, что при внимательном рассмотрении и привлечении научных методов изучения фактов, исследователи не находят изъянов в труде Геродота. Найдены как безоговорочные, так и разумно-логические подтверждения изложению древнего историка. Ко всему прочему, эта публикация поможет понять устремления, граничащие с навязчивой идеей, другого военачальника древности — Александра Великого.
Я писал о нём в статье Великий варвар — Александр Македонский. Но давайте, пожалуй, обо всём по порядку.
Содержание
- О задачах здравомыслящего правителя
- Всё для фронта, всё для победы
- Гигантомания и самолюбование
- О роли личности в истории
- Падение колосса
О задачах здравомыслящего правителя
Известно, что началось всё в царствование отца Ксеркса Дария, когда афиняне поддержали мятеж греческих полисов в Ионии. Хотя, возможно, они сами его и спровоцировали. Малоазийские и северочерноморские греческие полисы являлись важной частью эллинского мира, греки недаром расположились вдоль всего побережья на границе Европы и Азии. Торговля требовала контроля путей транспортировки товаров, в особенности морским путём.
Северное Причерноморье и Малая Азия в те времена замыкали на себя практически все караванные пути из Азии. Не удивительно, что пронырливые торгаши-греки облепили все прибрежные регионы. Поэтому их завоевание династией Ахеменидов здорово пошатнуло благосостояние эллинов. За это стоило побороться. Восстания против тиранов персидских сатрапий происходили с завидной регулярностью.
А непокорность и недовольство, как нам известно из курса начальной истории, всегда порождают неповиновение. Дурной пример (в представлении имперской власти персов) был заразителен, то и дело перекидываясь на манер эпидемии на другие провинции. Социальное устройство греческого общества, известное нам сегодня как демократия (власть народа), смущало многие неокрепшие умы и в те далёкие античные времена. Вероятно, персидские цари решили выкорчевать «заразу» народовластия раз и навсегда.
Так или иначе, Дарий пресёк форменное безобразие на вверенной ему территории и во избежании повторения бунтов решил добраться до афинских смутьянов. Прежде чем начать изложение военного решения вопроса греческих подстрекателей, надо упомянуть об одном немаловажном обстоятельстве, которое всякий раз остаётся неозвученным. Персы, судя по их территориальным приобретениям, поначалу довольно успешно воевали против греков.
Тем не помогала ни знаменитая фаланга, ни «превосходство их социально-экономического и политического строя, античного гражданского общества над восточной деспотией» (из Большой Советской Энциклопедии), ни «гармоничное воспитание свободных людей, исполненных патриотизма» (также БСЭ). Щёлкали персы укреплённые греческие (и не только) города, били их в открытом поле, подмяв под себя чуть не все анклавы на морских побережьях.
Потому задача, прекратить провокации материковых греков, виделась им вполне посильной, ничем не отличающейся от других усилий по расширению влияния империи. Однако было у персидской военной машины и слабое место — снабжение. Что было с блеском продемонстрировано причерноморскими (европейскими) скифами во время вторжения Дария I. Персы тогда взяли под свой контроль линию побережья с приморскими городами, но обломились в степях Великой Скифии, бежав оттуда с большими потерями.
И хотя скифов завоевать не удалось, поход Дария можно считать частично успешным. Поскольку этот рациональный правитель взял только то, что было ему нужно и не стал упорствовать в достижении необязательного. Нужен был контроль торговли и судоходства — так он его получил. А какая необходимость была в завоевании степей, которые невозможно было удержать под своей властью при всём желании? Итак, Дарий I вовремя остановился и не упустил из рук главного. Примерно такого же подхода можно было ожидать и от второго похода на греков.
Но его сын Ксеркс не учёл опыт отца и не стал слушать некоторых советников из Балканского региона, ставших на сторону империи. Он поддался гордыне или просто сказались ошибки воспитания, перекосы безграничного восхваления и неумеренной лести. И самое главное, рядом с ним не оказалось достаточно авторитетного и опытного военачальника, способного видеть стратегию за тактикой и настоять на рациональных решениях.
Точная реконструкция триеры по данным раскопок в Пирее. Количество мест гребцов на этом судне 170, при 30 человек пехоты. Само наличие у греков и персов полутора тысяч триер делает морскую битву при Саламине крупнейшей изо всех в истории по числу личного состава.
Всё для фронта, всё для победы
Следующее обстоятельство, пропускаемое мимо заинтересованного читателя — заблаговременная, скрупулёзная и долгая подготовка к военным действиям такого масштаба. Со стороны империи она началась ещё при Дарии. На западных окраинах готовились склады с провиантом и припасами, разведывались дороги, вербовались проводники и шпионы. Строился флот, должный сыграть определяющую роль в этом походе. География Балканского и Пелопонесского полуостровов не изобилует удобными дорогами и обширными равнинными пространствами.
Переброска, а тем паче снабжение огромных масс людей и коней, можно было осуществлять исключительно морем. Геродот настаивал на численности сухопутного войска империи не менее 1,78 млн человек. Нам сейчас трудно даже представить себе снабжение двухмиллионной армии в те времена. Для этого должна быть развитая экономика, сеть дорог и городов-баз. Некоторые эксперты нашего времени вообще ставили под сомнение существование описанной Геродотом громады войск.
Армия такого размера, действуй она по нормам европейских армий Нового времени, растянулась бы от Персии до Дарданелл и никак не могла бы быть использована в одном месте. Долгое время такое мнение было доминирующим среди историков, пока они всерьёз не взялись за изучение деталей. И главным аргументом, как ни странно, стал флот персов. Участник тех сражений греческий драматург Эсхил, спустя всего 7 лет после войны поставил пьесу «Персы», представленную в том числе людям, сидевшим во время сражения в греческих галерах.
Их невозможно было обмануть с численностью вражеского флота, так как они видели его собственными глазами:
Около трёхсот всего у греков оказалось кораблей, да к ним отборных десять. А у Ксеркса тысяча судов имелась — это не считая тех двухсот семи, особой быстроходности.
Ни критика, ни обвинения во лжи Эсхила нам неизвестны, а значит, современники были согласны с цифрами автора.
В морских сражениях принимали участие триеры, боевые корабли. Это узкоспециализированные суда: у них нет балласта и для максимальной боевой скорости у них три ряда вёсел, нижний из которых очень близок к воде. Поэтому они были практически непригодны для перевозки грузов и не имели собственных значительных запасов на борту. Им требовался флот судов снабжения. Геродот утверждает, что таких судов у персов было ещё три тысячи.
Триеры хорошо известны по изображениям: на них нужно 170 гребцов, плюс 30 бойцов. 1200 триер — это 240 тысяч человек, без вариантов. Суда снабжения вмещают меньший экипаж, но их и больше, поэтому людей они должны иметь примерно столько же. То есть один персидский флот, численность которого явно вытекает из множества свидетельств современников, должен был иметь полмиллиона человек. На этой цифре рассыпаются в прах все рассуждения о невозможной численности армии персов по Геродоту.
Такой огромный флот требовался лишь для снабжения поистине могучей сухопутной армии. К тому же, будь персидская армия размеров, которые ей определили современные эксперты (от 80 до 300 тысяч), персам не составило бы труда переправить воинов на своих судах через пролив Дарданеллы. Но нет никаких сомнений в достоверности сведений о постройке Ксерксом двух понтонных переправ и длительности перехода через них армии с обозами.
Мосты делали из понтонов (один — для армии, другой — для колонн её снабжения). Для этого использовали небольшое число триер и значительное число пентеконтер — пятидесятивёсельных лёгких судов с одной гребной палубой. Это судно длиной в три десятка и шириной не более четырёх метров. Всего на два моста ушло 674 корабля. Собранные под понтоны суда не разбирались до возвращения армии из похода.
Вот что об этом говорит Геродот:
Переправившись в Европу, Ксеркс стал наблюдать переправу своего войска, двигавшегося по мосту под ударами бичей. Продолжался переход царского войска семь дней и семь ночей без отдыха.
Через пролив должно быть переправлено более миллиона солдат и огромное количество волов и иного скота. Если это так, то необходимость строительства мостов вполне понятна. Перевозить столько людей, скота и лошадей на кораблях достаточно сложно: во время штормов, частых в этом районе, перевозку придётся прекратить, и тогда армия окажется рассечённой на две части. А сама переправа затянется на достаточно длительный срок. Таким образом, непомерно огромная армия всё-таки существовала.
Но Дарий не смог закончить начатого дела, его отвлёк сначала бунт в Египте, а затем смерть прервала подготовку. Руки до такого полезного, но хлопотного для всякой растущей империи дела, дошли лишь у его сына Ксеркса. Масштабы приготовлений персов наводят на мысль, что покорение греков было наследственным делом всей жизни династии Ахеменидов. И всё ради не самой богатой части Эллады.
А там, в свою очередь, тоже готовились к неотвратимой войне. После победы над персами в сражении у Марафона (ещё при Дарии) в 490 году до н. э. Афины строили корабли для будущих морских сражений. Для этого даже потребовалось лишиться доходов от серебряного рудника, прибыль от которого делилась поровну между афинянами. В 481 году до н. э. состоялся конгресс 30 древнегреческих государств, на котором было принято решение сообща отражать предстоящее вторжение.
Фото Афонского полуострова из стратосферы с нанесённым на него графическим редактором каналом Ксеркса. Наложение выполнено в той точке полуострова, где находился реальный канал, центральная часть которого была на 15 метров ниже уровня окружающей местности.
Гигантомания и самолюбование
Вы географическую карту южной части Балканского полуострова видели? Если нет, посмотрите. И найдите там место, где можно было бы развернуть в боевые порядки армию более миллиона воинов, включая десятки тысяч кавалеристов. Не было абсолютно никакой нужды в привлечении такого количества людей. Но для чего Ксеркс собрал такую ораву?
Прежде чем ответить на этот вопрос, прочтите следующие факты. Начало строительства мостов выдалось беспокойным, море часто бушевало и мешало наведению переправы. Чтобы выразить свои эмоции по этому вопиющему поводу, царь царей приказал высечь бушующее море и бросить в него кандалы. Хотя при этом обмолвился, что сожалеет, что моря не подвластны ни царям, ни богам. То есть порка моря с его стороны была явно символическим действием.
После эпохальной переправы царь царей, видимо, чтобы хоть чем-то занять своих людей, приказал прокопать канал через полуостров Афон. Хотя корабли, как нам теперь достоверно известно, могут ходить по воде и огибать при этом всякие коварные выступы суши. Огибание полуострова было отвергнуто Ксерксом как опасное. Стоит оговориться, что всю непростую дорогу флот персов не переставая попадал в бури.
Создаётся даже впечатление, что то ли бури в том регионе были избирательными, то ли мореходы у персов были не ахти какого качества (что, конечно же, вряд ли).
Неординарное и неочевидное решение персидского правителя было настолько неоправданным, с точки зрения современных исследователей, что этой истории просто не поверили. Уже в 1990-е годы историки решили проверить, в самом ли деле через полуостров Афон персами был прорыт канал. С помощью геофизической разведки и бурения учёные выяснили, что такой канал в самом деле там был. Его ширина была не менее 30 метров, а глубина — не менее трёх метров при длине более двух километров.
Это в очередной раз подтверждает сведения Геродота, утверждавшего о приказании Ксеркса отрыть канал, чтобы ширина позволяла идти сразу двум триерам параллельно. С работающими вёслами одна триера занимает чуть меньше 14 метров. В центральной части полуострова, где поверхность на 15 с лишним метров выше уровня моря, канал шёл значительно ниже уровня поверхности, и, чтобы триеры смогли проходить через него, строителям пришлось буквально прорыть себе маршрут через холм.
Суда, что проходили через него, шли через очень глубокую траншею 30-метровой ширины. Интересно, что по объёму земляных работ Афонский канал сравним разве что с каналом от Нила до Красного моря, построенным Дарием, отцом Ксеркса. То есть перед глазами у сына был пример величия, продемонстрированный отцом. И сын, вероятно, был твёрдо настроен подражать, а ещё лучше превзойти отца в гигантомании. При этом неизвестно, почему не воспользовались методом переволоки судов по каткам, широко используемый во все времена всеми народами.
Исполнение повеления Ксеркса о порке моря
Несмотря на то, что провиант для армии начали стягивать на маршрут следования заранее, этого явно не хватало. В то же время, как я уже отметил, атакуемые земли не могли сами прокормить такую огромную армию. Отметим, что многим в окружении персидского царя эта проблема была ясна заблаговременно, но решился её высказать только дядя правителя Артабан:
…я полагаю, если ты даже не встретишь сопротивления… мы начнём страдать от голода.
И что же ответил ему царственный племянник?
Артабан! Всё, что ты говоришь, совершенно правильно. Тем не менее, не следует всюду страшиться невзгод и всему придавать значение в равной степени. Если бы ты вздумал при всякой непредвиденной случайности взвешивать все возможные тяжёлые последствия, то никогда ничего бы не совершил. Лучше отважиться на всё и испытать половину опасностей, чем заранее бояться того, как бы впоследствии как-нибудь не пострадать… А может ли человек вообще знать правильный путь? Думается, что нет.
Кто решился действовать, тому обычно сопутствует удача. А кто только и делает, что рассуждает обо всём и медлит, вряд ли окажется победителем… Покорив всю Европу, мы затем возвратимся назад, не испытав ни голода, ни какой-либо другой беды. Ведь мы, во-первых, сами отправляемся в поход с большими запасами, а затем, в какую бы страну и народность мы ни пришли, мы возьмём у них весь хлеб, [который там будет]. Мы идём войной на земледельцев, а не на кочевников.
Если перевести на общеупотребительный язык: плевать на возможные потери, думай о свершении, а не о сопутствующих жертвах и вообще, отберём у местных, какие проблемы? Надо отметить, что выраженные Ксерксом принципы подготовки и ведения войны глубоко прижились в традиции западной цивилизации и не раз демонстрировались на практике во все последующие эпохи. Другое дело, что так прямо и без обиняков об этом говорить, могли себе позволить далеко не все. Но следовали этой логике абсолютно все западные завоеватели!
Итак, персы ожидаемо планировали возложить основную тяжесть снабжения вооружённых толп людей на свой могучий флот. А в вассальных странах и городах добрать недостающее. Ущербность подобного подхода проявилась буквально сразу. Геродот описывает поход персидской громады, как движение колоссальной стаи саранчи, съедающей на своём пути от голода практически всё. Небогатые союзные греческие полисы были разорены, население впало в нищету, но ничего не помогало — рядом с войском двигался голод.
Плотное и скученное размещение огромного количества людей в тесной близости друг к другу привело к распространению эпидемий. Больных оставляли на попечении правителей проходимых населённых пунктов, то есть бросали. Всё стало гораздо хуже, когда персидский флот потерял господство на море в результате двух неудачных сражений. Снабжение оказалось под угрозой нападений греческого флота и даже хуже того — судьба самого царя царей!
Лишь выделенная синим часть Греции воевала с персами. Несмотря на свои скромные размеры и население, она смогла выставить флот с экипажем в 60 тысяч человек. Огромная держава Ахеменидов явно была способна набрать многократно превосходящий флот и армию.
О роли личности в истории
Собственно у греков с вариантами было не особенно. Противостоять такой армаде на равнине было чистым авантюризмом, слишком неравными были силы сторон. К тому же, можно и нужно было использовать сложный рельеф местности и прибрежных вод южной части Балканского полуострова. Вряд ли будет преувеличением написать, что подготовка и сама война в греческом стане была временем Фемистокла — афинского политика и стратега. Это он убедил афинян в необходимости жертв доходами в пользу строительства флота.
Он смог ликвидировать оппозицию и тем самым расчистить дорогу для принятия верных решений, которые, как покажет надвигающаяся война, не только спасли Грецию от порабощения, но и создали предпосылки для падения державы Ахеменидов. Первоначально союз греческих полисов принял решение встретить атакующих в ущелье Темпе на переходе из Македонии в Северную Грецию. 10 000 гоплитов заняли позицию в ожидании персов, но симпатизирующий Союзу македонский царь Александр (предок того самого), предупредил их о возможности обхода с тыла.
Тогда Фемистокл предложил другой вариант — Фермопильское ущелье, ведущее из Северной Греции в Среднюю Грецию. Для предотвращения обхода ущелья с моря афинским и союзным кораблям следовало контролировать узкий пролив между островом Эвбея и материковой Грецией (впоследствии, практически одновременно с Фермопильским сражением, там состоялась морская битва при Артемисии). Обращу ваше внимание на важность именно морского сражения!
Сухопутную группировку такой численности можно было на некоторое время остановить, притормозить в узком месте, но не разбить. Гибель выставленных 7 700 гоплитов в Фермопилах не играла существенной роли для греков, в отличии от возможной гибели кораблей. Рискну предположить, что главной целью Союза была не остановка армии Ксеркса, а попытка лишения возможности снабжения сухопутного колосса морским путём, для чего требовалось решить, на первый взгляд, невозможную задачу — победить огромный флот оккупантов.
Любопытно, что на данном этапе война могла пойти по совершенно другому сценарию. Часть союзных греческих полисов предлагали сосредоточиться на обороне Коринфского перешейка, соединяющего Пелопоннесский полуостров с материком. Жителей Афин предполагалось эвакуировать морем, а город сдать. В таком случае, афинянам пришлось бы искать новое место для своих семей, что автоматически выводило их флот из Союза обороняющихся сил.
Громадное преимущество на суше, при завоевании господства на море, гарантировало победу войску царя царей, о чём и сообщала своему сюзерену царица Артемисия (правительница Карии, области в Малой Азии, населённой кАРИЙЦАМИ). По общему мнению историков и современников, она давала наиболее рациональные и полезные советы Ксерксу, которыми он не воспользовался. Возглавляла отряд кораблей, отличилась в морских битвах при Артемисии и Саламине. Послушай персидский царь эту умную женщину, история сложилась бы совсем по другому.
Но Фемистоклу удалось убедить союзников, а Артемисию персы не послушали. И всё пошло по известному нам сценарию. Царь Леонид сдерживал волны атакующей его армии два дня, пока те не нашли возможность выхода в тыл обороняющимся. Поняв, что сражение проиграно, Леонид принял правильное решение — сберечь для будущей борьбы воинов и отправил около 6 000 безмерно уставших гоплитов в тыл, возглавив отряд прикрытия из 300 спартанцев и добровольцев.
В это самое время у мыса Артемисия 271 корабль Союза встретил громадный флот нападавших. Пока те добирались к месту сражения, на персов обрушился очередной шторм, изрядно потрепавший эскадру, тем не менее внушившую ужас поджидающим грекам. Не сомневаясь в предстоящей победе, армада отправила 200 кораблей кружным путём, чтобы перекрыть путь отступления обороняющимся.
С трудом подавив желание сразу сбежать, греки узнали от перебежчика об окружении и с мужеством обречённых бросились на превосходящие силы. Отойдя от оторопи, вызванной нахальством греческого флота, персидские моряки приняли бой, продлившийся до темноты. Ожидавшие удара в спину греки не сразу узнали, что отправленные для их окружения корабли… попали в шторм и разбились, дав ещё одно героическое сражение сильно удивлённым персам.
По прошествии двух дней к ним поступили два известия: Фермопильское ущелье пало и путь к отступлению открыт. Союзный флот поспешил покинуть поле боя. Путь на Афины был открыт, женщин и детей эвакуировали на Пелопоннес, а всех мужчин посадили на галлеры. Интересно, что при эвакуации у беженцев отбирали (по мнению военных властей) лишние деньги и драгоценности, необходимые для выплаты жалования экипажам союзников.
Судьба Греции в этот момент буквально висела на волоске. Союзное сухопутное войско собралось у Коринфского перешейка соединяющего материк с Пелопоннесом. Флот стоял у острова Саламин, а военачальники колебались не веря в победу. Снова проявил себя стратег Фемистокл, хитростью и красноречием убедивший союзников задержаться у Саламина. Когда же греки увидели приближающийся неприятельский флот, то было уже поздно.
Падение колосса
Бегство эллинской флотилии предотвратил всё тот же хитроумный Фемистокл, сообщивший через своего доверенного человека Ксерксу, собственно говоря, правду, правду и ничего кроме правды.
Афинский военачальник Фемистокл переходит на сторону царя, первый извещает его о том, что эллины хотят бежать, и советует не дать им убежать, а напасть на них, пока они находятся в тревоге по случаю отсутствия сухопутного войска, и уничтожить их морские силы.
Удивительно, но его нехитрый расчёт сработал.
Все военачальники персидского царя согласились с необходимостью напасть на эллинские корабли в проливе, хотя и не потрудились обосновать необходимость лишения себя основного преимущества — значительного превосходства в численности. И вновь царица Артемисия выступила против этого, посоветовав Ксерксу не соваться в узкий пролив и напомнив всем о совсем недавней подобной морской битве с печальным результатом.
Вместо этого, она настаивала на атаке не успевших основательно закрепиться на Коринфском перешейке союзных греческих сил, чтобы вторгнуться на Пелопоннес и навязать свою тактику ведения боевых действий, вынудив хитрых греков сойти с судов для защиты мирного населения. К сожалению для персов, прозорливая царица и в этом случае осталась в меньшинстве, персидская армада двинулась к острову Саламину с намерением атаковать.
Ко всему прочему, греков просто-напросто снова лишили возможности отступить, окружив эскадру. Не имея вариантов, эллины чуток погрустили и, вздохнув, решительно вступили в схватку с разношёрстным, лишённым единого командования и отлаженного взаимодействия флотом династии Ахеменидов. Победа, как известно, осталась за греками, что означало лишение сухопутной армии Ксеркса устойчивых морских коммуникаций и угрозу голода.
Паники в персидский стан добавил вездесущий Фемистокл, вновь отправивший весточку своему оппоненту. Он известил владыку империи, что греческие союзники горячо и возбуждённо обсуждают на военном совете возможность разрушения или сожжения мостов через Геллеспонт (Дарданеллы) с намерением запереть могучую армию на европейском берегу и взять величайшее войско банальным измором.
У страха, как известно, глаза велики. На военном совете воодушевлённые нежданной победой греки действительно обсуждали такой вариант, но благоразумие взяло вверх. Запертые на европейской части объединённые армии империи могли просто раскатать в блин греческих союзников на суше, невзирая на голод и болезни. Победа ценой жизни всего материкового населения не входила в планы союзников, и этот вариант отвергли. Но пребывавший в пессимизме Ксеркс об этом знать не мог!
Без подвоза провианта и других логистических задач, неповоротливое войско успешно съедало само себя. Знавший реальную текущую ситуацию с провиантом, Ксеркс, естественно, убоялся попасть в ловушку. Поход был обречён, надо было спасать армию и остатки репутации. Царь царей повернул вспять, но оставил в качестве прикрытия армию под командованием своего военачальника Мардония. По прошествии зимы, объединённые греческие отряды добили его группировку в битве при Платеях.
Так позороно закончился эпохальный поход непостижимой армии Ксеркса, доказавший, что размер не всегда имеет значение. Осознавшие свою силу эллины не стали останавливаться на достигнутом и направили свой взгляд на освобождение Причерноморских и Малоазийских колоний. Но для этого потребовалось время…
Копирование только с указанием имени автора и активной ссылкой на сайт — первоисточник: Великая Евразия.
Каталог публикаций канала: Добро пожаловать или посторонним В.
Моё сообщество ВКонтакте — «Великая Евразия». Немного другая история. Следите за главными новостями онлайн.
Рекомендую к прочтению мою первую книгу «Вера наших предков. Неизвестные страницы» . Она издана в электронном виде изданием Ridero, поступила в продажу в магазины Ozon / Wildberries, где возможна услуга «печать по заказу», а также в приложение МТС «Строки» и «билайн книги».
