Глава 12/ Глава 13
ГЛАВА 14. День рождение Волха
В таком темпе прошло ещё три дня. На следующее утро, как всегда, день начался с пробежки до родника, потом в терем переодеваться и на их любимое занятие — древнеславянскую историю. Сегодня ребята заметили какое-то радостное выражение лица у Словохотца.
— Праздник сегодня какой? — поинтересовалась Повелевса.
— Да, ребятушки мои хорошие. Сегодня 14 сентября, мы все будем отмечать День Огненного Волха.
— Волха? Это не нашего ли мастера?
— Именно. Много легенд и сказаний порассказывал я вам, но эту приберёг к месту. Вот послушаете.
Вы, ребятушки мои родимые, наверняка помните, что в услужении Чёрного змея состоит Вий, у которого в братьях ходит Бог неба Дый. Так вот, у Дыя и Матери Сырой Земли родился как-то Индрик-зверь.
Ходила Мать Сыра Земля по крутым горам, и ступала она по долинушкам. Соскочила она ненароком с камня белого, с камня горючего да на лютого Змeя Индрика. Уж как вскинулся лютый Индрик-Змeй, тело обвил её, тело обнял её, опрокинул он матушку на горы, целовал в уста её сахарные.
И тогда понесла Мать Сыра Земля от того Змeя Индрика лютого, тяжела она стала от гадины. Она год тяжела, она два тяжела, она три тяжела — тридцать лет тяжела. Ходит в тягости Мать Сыра Земля по горам по долинам широким — всё-то ходит, дитя вынашивает.
Срок пришёл разрешаться от бремени. Закатилося Красно Солнышко да за горушки за высокие, порассыпались часты звёздочки по небесному своду светлому, и родился тогда от Сырой Земли буйный Огненный Змeй — Волх, сын Змeевич. От рожденья его богатырского потряслось небесное царство, затряслось и подземное царство, море синее всколебалось.
А как стало Волху полтора часа — слово он сказал, будто гром взгремел:
— Ой, ты гой еси, Мать Сыра Земля! Не спелёнывай меня пеленой своей, не завязывай златым поясом — пеленай меня в латы крепкие, надевай на главу золотой шелом!
Стал расти Волх, сын Змeя могучего, не по дням и годам — по минуточкам. Восхотелось ему много мудрости. Обучился Волх премудростям — как обёртываться Ясным Соколом, как парить птицей лёгкой в подоблачье, превращаться как в Волка серого, рыскать Волком по лесу дремучему, и как стать златорогим Туром и скакать горами высокими, обращаться как быстрой щукою и по синему морю разгуливать.
Побежал ярый Туp к царству Индрика, первый раз скакнул — за версту скакнул, раз второй скакнул — уж не видно его. Обернулся он Ясным Соколом, высоко летит по подоблачью, избивая гусей и лебёдушек к завтраку, обеду и ужину.
Прилетел Сокол Волх к царству тёмному, на окошечко сел косящетое.
— Ай ты, Индрик-Змeй, подземельный царь! Не прощу я тебе насилие!
Испугался тогда лютый Индрик-Змeй, бросился за двери железные, запирался запорами медными. Но ударил сын Змeя в те двери ногою — все запоры медные вылетели и раскрылись двери железные.
Как схватил Волх могучий, сын Змeевич, и ударил Змeя о каменный пол. Как ударил о пол — гром и звон пошёл.
То не Финист Сокол крылом махнул — то махнул Волх могучий саблею и отсёк Змeю Индрику голову.
Волх владыкой стал царства тёмного, также пекельного и подземного. Править стал нечистою силою и возглавил Горынь и Змeевичей, и женился на Пeраскее — жене Индрика.
— Ай, ты буйный Волх, Змeй великий, царь! — говорила ему Параскея. — Аль не хочешь ты покорить весь мир? Аль не хочешь ты яблок Ирия?
Захотелось тут Волху могущества, захотелось ему вечной молодости, захватить он решил царство светлое. Волх тогда побежал ко Рипейским горам, первый раз скакнул — за версту скакнул, раз второй скакнул — уж не видно его. Обернулся он горностаем, побежал по лесу дремучему, щукою нырнул в море синее, а из моря вспорхнул белым гоголем. Он вскочил потом на лихого коня, соскочил с него серым Волком. Обернулся затем Ясным Соколом, высоко полетел по подоблачью, избивая гусей и лебёдушек к завтраку, обеду и ужину.
Прилетел он к Ирию светлому, сел на веточку райской яблони, хочет злато яблочко выклевать.
Вдруг услышал он — песня сладкая по небесному саду разносится, это Леля — богиня прекрасная по небесному саду похаживает, золотыми кудрями встряхивает и сплетает венок из лилий, напевая песню печальную. Её тонкий стан тканью лёгкой скрыт, опоясан цветочной гирляндою, от шагов колеблются перси, и ступает она, как лебёдушка, голосок её ручейком журчит.
И заслушался Сокол песнею и забыл про волшебные яблоки. Тут ударили колокольчики, затрубили трубы небесные, набежали, слетелися стражники, и вспорхнул Финист Сокол с яблони, только сизо пёрышко выронил.
Подняла это пёрышко Леля:
— Ах, какое красивое пёрышко!
Отнесла перо во дворец к себе. Только пёрышко Леля выронила, тотчас об пол перо ударилось, обернулося Волхом Змeевичем. Говорил он ей речи сладкие, называл своею любимою:
— Для тебя я не стал покорять белый свет, и оставил я царство подземное и жену-Змeю Пeраскею!
Услыхали шум сёстры Лелины, прибежали Жива с Мареною — тут же Волх обратился в пёрышко.
— С кем, сестрица, ты разговаривала?
— Я сама с собой, — отвечает им, а сама выпускает пёрышко со правого рукава за окошечко. — Полетай, перо, в чистом полюшке, погуляй до поры и до времени.
Вот решили Жива с Мареною приниматься за хитрости-мудрости — как стемнело, они на окошечке натыкали ножей и иголочек. Коль наколется гость на иголочку — путь забудет навеки к Лелюшке!
Прилетел когда Финист Сокол к Леле — бился, бился — не смог пробиться, только крылышки все обрезал и иголки те искровянил.
И вскричал тогда Финист Сокол:
— Ты прости-прощай, Леля милая! Если вздумаешь отыскать меня, то ищи в тридесятом царстве.
Башмаков железных три пары истопчешь, обломаешь чугунных три посоха и три каменных хлеба изгложешь — тогда лишь ты найдёшь меня, ты спасёшь меня! Так уж Родом небесным написано, так уж видно завязано Макошью — разлучаться должны влюблённые. Но порвать нить судьбы возможно ли? Для влюблённых что расстояние?
И собралась скорешенько Леля, и пошла она по дороженьке, по тропиночке, со Рипейских гор. Говорила Свaрогу небесному:
— Не брани меня, милый батюшка! Отпусти меня в путь-дороженьку! Видно Родом мне так написано, видно Макошью так завязано — отправляться мне в царство тёмное!
Не стал Сварог удерживать Лелюшку.
Много лет она шла, много зим она шла — всё брела полями широкими, пробиралась лесами дремучими и взбиралась на горы высокие. Песни птиц сердце Лелюшки радовали, ручейки лицо омывали, и леса её привечали, звери лютые к ней сбегались и жалели её, и ласкали её. Башмаков истоптала три пары железных, обломала три посоха тяжких чугунных, и три каменных хлеба она изглодала.
— Отзовись, отзовись, Ясный Сокол мой!
В кровь изранила она ноженьки — там, где падали крови капельки — распускались цветы чудесные.
Вот дошла она до Кавказских гор.
Как у той ли у речки Смородины — видит Леля, стоит избушечка и на куричьих ножках вертится. Вкруг избушечки с черепами тын. Попросилась Леля в избушечку:
Приютили Лелю Буйный Велес с Бурей-Ягою — они жили в той избушечке.
А наутро Лелюшка прощалась с Бурей и Велесом. И сказала Леле хозяюшка:
— Вот, бери подарочек, Леля. Ты возьми золотое яблочко, вместе с ним и блюдце серебряное. Как покатишь по блюдечку яблочко — всё, что хочешь в блюдце увидишь! Лишь скажи заветное слово: покатись, золотое яблочко, покажи мне то-то и то-то!
Провожал Лелю Велес по лесу, покатил впереди клубочек:
— Ну, ступай Лелюшка за клубочком, куда катится он — путь туда держи, приведёт он к Финисту Соколу.
Вот пришла она в царство тёмное. Горы там в облака упираются, и дворец стоит между чёрных скал.
У дворца стала Леля похаживать и катать по блюдечку яблочко:
— Покатись, золотое яблочко, покатись по блюдцу серебряному, покажи мне Финиста Сокола!
Покатилось по блюдечку яблочко, показало Финиста Сокола. Увидала то Пeраскея, ей понравилось блюдце волшебное.
— Не продашь ли, Леля, забавушку?
— Не продам — это блюдце заветное. А завет мой такой — ночку тёмную провести с твоим мужем Соколом.
"Не беда! — Пeраскея думает. — Опою я Финиста Сокола, он всю ночь будет спать, как убитый, ну а блюдце с яичком волшебное станет лучшей моей забавою!"
Опоила его Пeраскея, поднесла ему чашу сонную, и заснул тотчас Финист Сокол.
— Что ж, иди, — прошипела Лелюшке. — Финист твой на всю ночь, мой же будет с рассвета.
Подошла Леля к спящему Финисту:
— Ты проснись-пробудись, Ясный Сокол мой! На меня погляди, к сердцу крепко прижми! Много лет прошло, много зим прошло. Я к тебе, Волх любимый, по свету шла, башмаков истоптала три пары железных, обломала три посоха тяжких чугунных и три каменных хлеба уже изглодала — всё тебя, Ясный Сокол, по свету искала!
Целовала в уста его сахарные, прижимала его к своей белой груди. Но не слышал Волх околдованный.
Занималась уже зорька ясная, поднималося Солнце Красное, гасли звёзды на небе частые. Тут упала слезинка жгучая на щеку Волха — Финиста Сокола, пробудился Волх и раскрыл глаза:
— Здравствуй, Леля моя прекрасная!
Сговорились тут Финист с Лелею и бежали из царства пекельного.
Поутру Пeраскея хватилась и подняла вой на всё царство.
Тут сбежалась к ней нечисть чёрная, солетелись Змeи летучие, и сползлися змеи ползучие, и все ринулися в погоню. Из норы ползли — озирались, по песку ползли — извивались:
— Волха мы доведём до погибели и засадим его в темницу!
Финист Сокол тем временем с Лелею добежали до речки Смородины. Как у той ли у речки Смородины повстречались им Велес с Бурею, и сказали они Леле с Финистом:
— Вы бегите скорей в царство светлое, ко Рипейским горам, к саду Ирию, мы задержим погоню у реченьки!
Пepеправились Финист с Лелею, и погоня приблизилась к реченьке. Как увидели Змeи Велеса с Бурею Виевною у реченьки, тут же все они в норы спрятались, лишь Змeя Пeраскея ощерилась и набросилася на Велеса.
— Финист Сокол — мой, пропусти меня!
Тут ответил ей буйный Велес, раскатился гром в царстве пекельном:
— Ты, Змeя злокаманка, Змeя Пeраскея! Ты продала Волха за блюдечко, ну а Леля за ним на край света пришла! Башмаков истоптала три пары железных, обломала три посоха тяжких чугунных!
Тут стряхнул Пeраскею Велес и притопнул её ногою, раздавил змею ядовитую.
Побежали Волх вместе с Лелею ко Рипейским горам, к саду Ирию. Обернулись они птицами светлыми — полетели они по подоблачью.
Прилетел Финист Сокол с Лелею ко Рипейским горам, к саду Ирию, о Сырую Землю ударился, обернулся вновь сизым пёрышком. Леля спрятала сизо пёрышко и пришла к Свaрогу небесному.
— Где же ты была, дочь любимая?
— Я гуляла по свету белому.
— Говорили мне ветры буйные, как летала ты вместе с Соколом; говорили мне волны синие, как ты плавала вместе с щукою; мне шептали леса дремучие, как бежала ты вместе с Волком; рассказало мне Солнце Красное, как на буем Туре скакала ты... Покажи-ка мне Волха Змeевича — удалого Финиста Сокола!
Обронила тут Леля пёрышко — обернулось оно Ясным Соколом.
— Что ж, — сказал Свaрог, — видно Род судил, видно так завязано Макошью — будет свадьба у нас небесная!
И сыграли свадебку в Ирии, стала Леля женою Волха, удалого Финиста Сокола.
Ребята слушали сказание с открытыми ртами.
— Получается, Волха спасла любовь, а Леля, которая ведёт у нас искусство по рукоделию и ведению домашнего хозяйства, и есть его любовь? — догадалась Полевевса.
— А Финист ясный сокол в русских сказках прообраз Волха? — произнесла Белана.
А у Кира после легенды Словохотца в голове крутилась целая куча вопросов, которая не давала ему покоя и, конечно же, которыми он хотел поделиться с друзьями.
— Так и есть, — тем временем продолжал кудесник. — Так же, как и Серый волк. Помните, тот, который помогал Ивану Царевичу для его отца раздобыть молодильное яблоко?
Дети утвердительно кивнули.
— Но это не всё. С днём Волха Змеевича связывали начало осенних работ и окончание жатвы. Считается, что с этого дня начинается отлёт птиц. По преданиям, в этот день медведь должен впадать в спячку, а змеи праздновали свадьбу своего царя. Начинали делать заготовки, собирать осенние грибы и убирать капусту, её начинали жать и квасить, ставили и пекли пироги, начинённые капустой. Во многих местностях в этот день совершался обход посевов, которые чаще всего совершали дети с особыми песнями и закличками. После завершения обхода, хозяйка поля обсыпала детей зерном, подбрасывая его высоко со словами: «Чтобы так же высоко росла пшеница».
А теперь, я хочу обрадовать вас. С сегодняшнего дня ко всем искусствам, которые вы здесь осваиваете, прибавляется ещё одно, а именно — оборотничество.
— Ура! — воскликнули ребята. Всем хотелось овладеть этим искусством. Если Повелеса и Кир столкнулись с чудом превращения воочию, то остальные знали об этом только по их рассказам.
— Бегите, поздравьте своего мастера. Он наверняка обрадуется.
Дети сорвались с места, а так как занятие проходило на берегу озера, побежали к терему, искать Волха.
Мастера дети нашли в тереме, в кабинете кудесников. Всё хорошо, да вот только он был не один. Ладно Бус, его дети уважали, но вот Кудияр, который, как только в комнату влетели Зар и Кир, тут же обратил на них своё внимание.
— Ага, какие же вы молодцы!
Ребята обрадовались, думая, что Кудияр похвалил их за то, что те, наконец-то, решили поздравить Волха, но не тут-то было.
— А я как раз хотел вас искать. Долг, как говорится, платежом красен. Сколько чего вы мне там должны?
Приподнятое настроение ребят, как водой смыло.
— Я что-то не слышу! — прогудел кудесник.
Оба, опустив голову, забубнили себе под нос какие-то оправдания. А пока они бубнили, Волх очень многозначительно посмотрел на Буса.
— С сегодняшнего дня все долги и наказания аннулируются, — прогремел голос Буса.
— Ничего себе! Вот ведь повезло… — расстроился Кудияр. — Особенно тебе, Ведас. Жалко, что ни я ваш мастер-кудесник, я бы вам такие послабления не делал. Но ничего, у нас с вами всё впереди. Нагоним.
Не обращая внимания на слова Кудияра, ребята всей толпой ввалились в комнату и от всей души поздравляли своего кудесника, радовались, что, наконец-то, он начнёт вести у них оборотничество.
— Я смотрю, оборотничеству вы больше радуетесь, чем моим искусствам, — явно расстроился Кудияр. — Но ничего, я постараюсь и сделаю так, чтобы вы ждали моих занятий, как долгожданных праздников.
На радость ребят, ни одного искусства Кудияра сегодня не было. В этот день дети находились в свободном полёте. Занятие по оборотничеству перенесли на завтра, а потом, с обеда и до самого вечера, все праздновали День рождения Волха. Так как во дворе толпилась целая куча народу, дети не решились пробираться к поваленной ели. Поэтому, чтобы обсудить появление в туалете змеи, как можно пробраться к вещему дереву и быть не покусанными змеями, а также те вопросы, которые роились в голове у Кира, они собрались на нейтральной стороне — в умывальне.
В процессе разговора дети решили, что змея вообще оказалась в мальчишеском туалете по ошибке, она наверняка искала кого-то другого. А на счёт леса решили, что, прежде всего, нужно потихонечку разоружить ловушки, а уж потом и проникать внутрь. И вот, наконец-то, Кир дорвался:
— Повелевса, а тебе название реки Смородина ничего не напоминает?
Повелевса непонимающе уставилась на мальчика, впрочем, как и остальные ребята.
— Ну как же, неужели ты не помнишь наше первое похождение к Вещему лесу? Вспоминай же. Когда нас спас Волх и рассказывал о том месте, где расположен наш лагерь, и о той реке, которая протекает мимо.
Повелевса невидящим взглядом уставилась в никуда.
— Смородина, Кавказские горы и избушка Велеса, которая стоит на границе тёмного и светлого царств, до которого дошла Леля.
— Именно! — обрадовался Кир.
— Это что же получается, наша река и есть та самая — из легенды? — не верил своим ушам Гордей.
— Но тогда где-то вдоль неё должна стоять избушка на курьих ножках, — предположила Белана.
— Необязательно, это было в далёкие времена. Тем более, как нам рассказывал Словохотец, Велес возрождался на земле под разными именами и проживал разные жизни. Так что на данный момент много могло измениться.
От рассуждений их отвлёк всё тот же вездесущий Кудияр. Проходя по коридору, со стороны девчачьих комнат ребята услышали его недовольное бубнение, где же, мол, эти сорванцы могут находиться. Не производя лишнего шума, ребята тихонечко собрались и вышли в дверь, ведущую на мальчишескую сторону, также тихо преодолели коридор и, оставив Кудияра где-то в тереме, вскоре оказались на улице.
А во дворе столы ломились от таких яств, которых ребята не видели с первых дней обучения. Дело в том, что в последующие дни обучения в Русколанской школе разнообразие и выбор еды постепенно снижался. У детей, впрочем, как и у их мастеров, еда была довольно простой, без изысков, но, проведя те или иные занятия на свежем воздухе, она всех вполне устраивала.
Выйдя из терема, ребята увидели кучу поздравляющих, которых, за время их отсутствия, как им показалось, стало ещё больше. Все они собрались вокруг заставленного едой стола. Выкрикивая поздравления, радостные и весёлые гости по очереди подходили к их мастеру, поздравляли его с праздником и дарили подарки.
Увлечённые радостью и весельем, дети тоже решили подойти поближе к праздничному столу, послушать поздравления, рассмотреть подарки, которые принимал Волх. Но дойти до цели на этот раз им было не суждено. Казалось бы, на ровном месте Зару удалось споткнуться.
— Эй, подождите меня! — крикнул он вдогонку друзьям.
— Что там у тебя ещё? — повернулся к нему Гордей и неожиданно замолк. Потом уже шёпотом произнёс: — Смотрите, куда это он?
— Кто он? — не понял Зар.
— Тише ты. Кажется, он думает, что его никто не видит, — это уже был Кир.
Когда Зар обернулся в сторону, куда указывали его друзья, то увидел, как изредка оборачиваясь и наверняка думая, что увлёкшись праздником, его никто не замечает, под навесом деревьев уже почти скрылась спина Кудияра.
— Куда это он? — озвучил Зар вопрос, который у всех вертелся на языке.
— Интересный вопрос, — заметила Белана. — Может быть, ты спросишь об этом у самого Кудияра?
— Тоже мне скажешь, спросить у Кудияра!
— Тогда не задавай глупых вопросов, Зар. Откуда нам известно, куда это он?
— Может хватит вам спорить, — остановил их Гордей. — Давайте, руки в ноги и за ним, пока он не успел скрыться.
Друзья так и сделали. Где быстрым шагом, где перебежками, они в скором времени оказались возле того места, где несколькими минутами назад находился Кудияр. Самое интересное оказалось то, что в том месте, где только что прошёл довольно крупный человек, не было видно ни малейшего следа, словно тот по воздуху плыл: ни сломанной веточки, ни примятой травинки.
— Вот, чёрт, волосатый! — в сердцах ругнулся Кир.
— Не говори так, Ведас. Не нужно его упоминать.
— Да ладно, я не хотел. Это я с расстройства. Мы ведь даже не знаем, в какую он сторону направился!
— Что верно, то верно, — поддержал его Гордей. — Бродить просто так по лесу смысла нет.
— Возвращаемся назад? — это была Повелевса.
— Только и остаётся, — согласился с ней Кир.
Когда р ебята вернулись обратно на поляну, гостей вокруг именинника совсем не убавилось, а на шее Волха висел чей-то подарок в виде большого кулона, в центре которого красовался крупный, отливающий всеми цветами красного, рубин.
— Вот это вещь! — восхитился Зар. — Всем вещам вещь!
— Ничего особенного, — умерила его пыл Повелевса. — Мне даже кажется, что этот камень нашему Волху совсем не идёт.
— Ну, не знаю. Вам девчонкам видней. Вы с украшениями чаще сталкиваетесь.
Конца праздничного вечера ребята так и не дождались. Было уже довольно поздно, и они разошлись по своим комнатам, чтобы в тот же миг проснуться в мире Яви.
